В конце XV века Западную Европу захлестнула всеобщая истерия, спровоцированная святой инквизицией, которой в дальнейшем дали название «охота на ведьм». Она будоражила европейские страны на протяжении трёх веков, вплоть до середины XVII века, унеся, по оценкам современных историков, более пятидесяти тысяч жизней. Этот период ознаменованный пытками и массовыми убийствами можно назвать «веком инквизиции».

Начало охоты на ведьм

Точкой отсчета можно считать принятие в 1484 году папой римским Иннокентием VIII буллы «Всеми силами души». Принятая в 1484 году, по настоянию фанатика, женоненавистника, «охотника на ведьм» и по совместительству монаха доминиканского ордена Генриха Инститориса Крамера, в дальнейшем соавтора известного трактата «Молот ведьм», булла развязала руки инквизиции при рассмотрении дел о колдовстве. Парадоксально, но появившееся в это время одно из самых прогрессивных творений человечества – книгопечатанье, лишь подстегнуло волну религиозных убийств, массово предоставив в распоряжение судов растиражированные инструкции по изобличению темных сил.

Средневековые трактаты четко описывают, как распознать нечисть. Основанием для признания женщины ведьмой может служить наличие у неё клейма дьявола, которое тот ставит на теле ведьмы при заключении договора с ней. Печать нечистого может представлять собой родинку в форме жабы, зайца, паука, сони либо другого зверя. Обычно дьявол ставит ведьме клеймо на груди или гениталиях. У колдуна клеймо следует искать под мышками, на плечах, под веком, или… в заднем проходе.

Дьявольская отметина может быть и невидима глазу. Обнаружить её можно лишь проткнув её иглой – при этом место прокола не кровоточит и безболезненно для подозреваемой(ого).

Носителей таких признаков предавали «справедливому» суду и умерщвляли, как правило, путём сожжения.

Убийственное (в прямом смысле этого слова) мракобесие шагало нога в ногу с эпидемиями чумы, войнами, голодом, вызванным перенаселением и неурожаем, подаренным долговременным изменением климата (малый ледниковый период XVI века). Люди хотели знать виновников несчастий, настигших их, а что как нельзя лучше остужает пыл толпы, чем публичная расправа. Для многих доносительство было удобным случаем расправиться над обидчиком или удовлетворить пожирающую зависть к ближнему.

Охота на ведьм в разных религиях

Однако не стоит думать, что преследование колдовства было привилегией католического мира – протестантские государства по жестокости законов и массовости казней, пожалуй, даже обогнали своих католических соседей. Наиболее богатую кровавую жатву охота на ведьм собрала в Германии, Франции и Швейцарии. Всего за три столетия произошло около 100 тысяч процессов, связанных с колдовством, более половины из которых завершилось смертным приговором.

Жертвой развернувшейся компании мог стать любой, независимо от сословия (обвинить и сжечь могли и профессора, и крестьянку), пола (зафиксированы случаи сожжения трёхлетних детей «за любовную связь с дьяволом») и возраста.

В отличие от «просвещённой» Европы, славянский мир охота на ведьм практически не затронула… менталитет не тот. За период, когда в Западной Европе тысячами полыхали костры, на которых корчились несчастные, обречённые на мучительную смерть, в России было возбуждено чуть более двух сотен «колдовских» дел, единицы из которых завершились смертоубийством.

Инквизиторы современности

Охота на ведьм не является достоянием лишь «тёмных» средних веков – в наше время колдовство уголовно преследуется в некоторых государствах. Так, в Саудовской Аравии данное деяние преследуется смертью. Последняя казнь за данное «преступление» зафиксирована в этой стране в 2011 году – тогда была обезглавлена «колдунья» Амина Бин Абдулхалим Нассар.

«Всякий мальчишка зовет меня ведьмой, но разве по моей вине чесался твой зад?»
Из дела Элис Гудридж, Англия, 1596 г.

Зависть! Зависть и корысть - вот основные движущие силы всех ведовских процессов Средневековья. Мужа увела соперница - потому что ведьма, у соседки урожай лучше - потому что ведьма, у конкурента товар раскупают быстрее - на костер пособника дьявола!

Истерия под названием «охота на ведьм» захлестнула всю Европу, не обойдя стороной ни единого ее уголка. Несколько веков на кострах и виселицах находили свою смерть те, кто оказался удачливее, красивее, трудолюбивее своих соседей.

На Британских островах наибольшего расцвета охота на ведьм достигла в Елизаветинскую эпоху. За два столетия активного применения Статута о ведовстве королевы Елизаветы от 1563г. (и, позднее, Статута Якова I) на эшафот было отправлено от 1 000 до (по некоторым данным) 70 000 человек!

Точную цифру мы, конечно, уже никогда не узнаем. И это даже при том, что, благодаря ученым Эдинбургского Университета, до нас дошло множество материалов с британских ведовских процессов.

Ян Люйкен. Сожжение 18 ведьм и колдунов в Зальцбурге в 1528 году. Гравюра XVII в.

Каждые пять дней

Кстати, от общего числа казненных за ведовство всего 15 % составляли мужчины!
Кто-то называет это половой дискриминацией, кто-то истреблением прекрасной половины человечества под лозунгом «ворожеи не оставляй в живых». А кто-то - обычной женской завистью, воплотившейся в доносах на соперниц.

Впрочем, охота на ведьм была уделом мужчин.
Особо хочется отметить некоего господина Мэтью Хопкинса, охотника на ведьм. Благодаря его усилиям всего за один год было отправлено на казнь 68 человек! То есть, с его подачи убивали по одному человеку каждые пять дней!

И делал это Хопкинс отнюдь не из любви к людям - за каждую обличенную ведьму он брал плату в фунт, деньги по тем временам немалые!

Ян Люйкен. Приготовления к казни в 1544 году. Гравюра XVII в.

Первым документально зафиксированным в Англии процессом над ведьмой был допрос (и последующая казнь) Агнес Уотерхаус, состоявшийся в 1566г. в Челмсфорде, Эссекс.

Обвинения против госпожи Уотерхаус были до крайности нелепы - будто бы она навела порчу на одного соседа, отчего тот и скончался. Кроме того, другая соседка отказалась дать Агнес масла, и та, в ответ, наколдовала обидчице неудачи в хозяйстве. В следствии чего у нее перестал получаться творог!

После двух дней допросов Агнес Уотерхаус признали виновной и повесили.
Это был один из самых типичных ведовских процессов в Англии. Таких в следующие пару столетий были еще многие сотни.

Британская специфика

Кстати, о допросах.
Какие первые ассоциации возникают при упоминании Англии? Конечно, чопорность и аристократизм.

Может быть, именно эти исконно британские качества стали причиной того, что в Англии при допросах «ведьм» не применялись жуткие пытки, распространенные в это время в Европе.
К примеру, немцы вовсю практиковали дыбу и подогреваемый на огне железный стул, тогда как в Англии предпочитали пытку бессонницей. Вот она, британская добропорядочность во всем, даже в добывании признания!

Казнь ведьм в Англии

Еще одно отличие английских ведовских процессов состояло в способе казни.

Повсеместно в Европе, включая и соседнюю Шотландию, признанных виновными в колдовстве сжигали на кострах, тогда как в Англии было распространено повешение. Дело в том, что сожжение, по английским законам, являлось наказанием за измену.

Нельзя не вспомнить особенность англичан – исключительную любовь к животным.
Возможно, именно поэтому практически в каждом деле о ведовстве фигурирует животное - подручное ведьмы. Чаще всего упоминаются, конечно, кошки и жабы.

Возвращаясь к уже известному нам «борцу за справедливость» Мэтью Хопкинсу, вспомним его первый ведьмовской процесс, в ходе которого он выследил помощников одноногой пожилой ведьмы Элизабет Кларк. Помощниками ведьм, так называемыми «фамильярами», являлись духи, принимающие облик животных и помогавших ведьме как по хозяйству, так и в колдовских делах.

В случае с Элизабет Кларк духи приняли облик двух собак, котенка, зайца и даже хорька.
Естественно, против таких неопровержимых доказательств суд устоять не смог и бедная старуха была казнена.

К сожалению, уголовное преследование за ведовство на Британских островах было отменено только в середине XVIII века.

P.S. Знаете ли вы, как обличить ведьму?

Предлагаем распространенный способ, используемый в Средневековье.

Подозреваемую в колдовстве связывали и бросали в воду.
Если женщина тонула, то обвинения снимались.
Если же ей удавалось выплыть, то несчастная признавалась виновной и приговаривалась к казни!

Испытание водой являлось любимой пыткой Мэтью Хопкинса, и после его кончины возникла легенда, что его самого подвергли такой проверке и, как результат, повесили за колдовство…

Не открою секрета в том,что в истории цивилизации-средневековье занимает особую страницу во Всемирной истории,очень многие любопытствующие стали обращаться к легендам,литературе,архитектуре,даже возникло течение "Предромантизм" — в общепринятом литературоведении - комплекс явлений в английской,к примеру, литературе второй половины XVIII века, включающий кладбищенскую поэзию, готический роман и оссианизм.Особый.интерес проявился к ранним и средневековым временам европейских народов, в особенности северян.

В любой стране Европе существовали две ветви власти:церковь и монархия,так вот первая в погоне за АБСОЛЮТНОЙ властью применяла достаточно жестокие меры устрашения и повиновения паствы,которая и не снилась самому грозному монарху

Ян Люйкен. Приготовления к казни в 1544 году. Гравюра XVII в.

Вот достаточно известный факт тех времен,ставший нарицательным -"Охота на ведьм"(не для слабонервных)

Средневековые ведовские процессы - процессы над ведьмами - и сегодня продолжают смущать умы ученых и тех, кто интересуется историей. Сотни тысяч обвиненных в колдовстве или связи с дьяволом были тогда отправлены на костер. В чем причины столь безумной вспышки боязни нечистой силы, ведовства, охватившей Западную Европу в ХV-XVII веках? Они неясны и ныне. Наука практически всегда рассматривает средневековую охоту на ведьм как нечто вторичное, полностью зависящее от внешних обстоятельств - состояния общества, церкви. Я в этой публикации сделаю попытку объяснить феномен охоты на ведьм, опираясь на частные факты, на первый взгляд малозначительные и не удостоившиеся внимания исследователей. Многое в публикуемой статье может показаться неожиданным. Спешу уверить: обнародуя свои выводы, я не стремлюсь к сенсации, но твердо убеждена, что приведенные факты и их анализ заслуживают внимания и дальнейшего изучения.

Сжигание ведьм в у замка Рейнштейн (близ г. Бланкенбург). 1555

По всей Европе начиная с XV века пылали костры святой инквизиции.

Для большинства историков (отечественных и зарубежных) охота на ведьм - явление пусть и ужасающее, но вполне отвечающее общему строю суеверного, темного Средневековья. Такая точка зрения весьма популярна и сегодня. А между тем ее легко опровергнуть с помощью хронологии. Большинство ведьм сгорело на кострах инквизиции отнюдь не в начальный период Средних веков. Гонения на колдуний набирало силу в Европе параллельно с развитием гуманизма и научного мировоззрения, то есть в эпоху Возрождения.

Наша историография всегда рассматривала охоту на ведьм как одно из проявлений развернувшейся в XVI-XVII веках феодально-католической реакции. Правда, она не учитывала то, что слуг дьявола вовсю жгли и в протестантских странах: жертвой мог стать каждый, независимо от социального положения и религиозных воззрений. Не избежала подобного взгляда и наиболее популярная ныне социальная теория: охота на ведьм - лишь очень яркий показатель степени обострения внутриобщественных отношений, стремление найти "козлов отпущения", на которых можно возложить ответственность за все проблемы и трудности бытия.

Разумеется, охота на ведьм, как и любое иное историческое явление, нельзя изучать отвлеченно, в отрыве от общей исторической канвы. С этим спорить не приходится. Однако, когда такой подход становится превалирующим, вправе задать вопрос: а не теряется ли за общими выводами само явление с присущими ему особенностями? Факты и свидетельства источников зачастую лишь иллюстрирую т нарисованную исследователем картину. Хотя именно изучение фактов, их деталей первично в любом историческом исследовании.

Никто из авторов, рассказывающих об охоте на ведьм, не обошел вниманием все этапы ведовского процесса: арест ведьмы, расследование преступлений, вынесение приговора и казнь. Пожалуй, наибольшее внимание уделяется разнообразным пыткам, приносившим почти стопроцентное признание во всех самых гнусных и чудовищных обвинениях.

Однако обратим внимание на значительно менее известную процедуру, которая предшествовала пытке и по сути служила главным доказательством вины. Речь идет о поиске на теле ведьмы или колдуна так называемой "печати дьявола". Ее искали, сначала просто осматривая тело подозреваемого, а затем нанося уколы специальной иглой. Судья и палачи старались найти на обвиняемом места, отличающиеся от остальной поверхности кожи: пятна беловатого цвета, язвочки, небольшие вздутия, обладающие, как правило, настолько пониженной болевой чувствительностью, что они не ощущали укола иглы.

Печати дьявола

Вот что говорит по данному поводу русский дореволюционный историк С. Тухолка в работе "Процессы о колдовстве в Западной Европе в 15-17 веках" : "Еще до пытки колдунью подвергали операции отыскивания стигмата дьявола. Для этого пациенту завязывали глаза и вонзали в тело длинные иглы". Об этом же пишет и Я. Канторович в труде "Средневековые ведовские процессы", вышедшем в 1889 году: "Если у кого-нибудь на теле оказывались язвы или какие-нибудь следы, происхождение которых было неизвестно, то их приписывали дьяволу. Поэтому прежде всего обращались к испытанию иглой. Нередко такое, лишенное чувствительности место действительно находили на теле". О том, что наличие "ведовской печати" считалось абсолютным признаком виновности, сообщал и советский исследователь И. Григулевич. Правда, приводились такие факты лишь затем, чтобы показать суеверие и мракобесие, присущие как средневековому миру вообще, так и священнослужителям в частности.

Выбивание признаний.Гравюра

Однако отношение непосредственных участников событий, особенно демонологов, к ведовским знакам на теле было чрезвычайно серьезным. Один из первых, кто говорит в своих трудах о дьявольских отметинах, - теолог Ламберт Дано: "Нет ни одной ведьмы, на которую дьявол не поставил бы некую отметину или знак своей власти". Это мнение разделяли практически вce богословы и демонологи. Например, Питер Остерман в трактате, вышедшем в 1629 году, доказывал: "Еще не представало перед судом человека, который, имея клеймо, вел бы безупречный образ жизни, и ни один из осужденных за колдовство не был осужден без клейма". Такой же точки зрения придерживался и демонолог в короне - Яков I Стюарт. Этот неутомимый борец с ведьмами в трактате "Демонология" заявлял: "Никто не служит Сатане и не призывается к поклонению перед ним, не будучи отмечен его знаком. Клеймо - это самое высшее доказательство, гораздо более бесспорное, чем обвинения или даже признания".

В самом существовании на теле человека каких-то пятен или отметин нет ничего странного и чудесного. Но если признать, что рассказы о ведьминых знаках имеют под собой реальную основу, то следует задать вопрос: а что представляли собой эти отметины?Есть два основных вида таинственных знаков - дьявольское пятно и ведьмин знак. Последний представлял собой своеобразный бугорок или вырост на теле человека и, по мнению демонологов, использовался ведьмами для кормления различных духов собственной кровью. Клеймо же дьявола можно скорее сравнить с родимым пятном.

Орудия пыток

Исследователь Н. Пшибышевский в работе "Синагога Сатаны" дает достаточно подробное описание этих знаков: "Поверхность тела одержимого отмечена и снаружи особыми знаками. Это небольшие, не больше горошины, места кожи нечувствительные, бескровные и безжизненные. Они иногда образуют красные или черные пятна, но редко. Так же редко они отмечены углублением кожи. Большей частью они незаметны снаружи и находятся на половых органах. Часто они находятся на глазных веках, на спине, на груди, а иногда, но редко, они меняют место".

орудия пыток

Итальянский демонолог М. Синистрари отмечает: "Эта отметина не всегда одной и той же формы или контура, иногда она похожа на зайца, иногда на лапку жабы, на паука, щенка, соню. Она ставится... у мужчин под веками или под мышками, или на губах, или на плечах, в заднем проходе или еще где-нибудь. У женщин обычно на груди или в интимных местах".

Орудия пыток

И все же главный признак, по которому в Средневековье отличали дьявольское пятно, - его нечувствительность к боли. Поэтому при осмотре потенциальной ведьмы подозрительные пятна обязательно прокалывали иглой. И если на укол не следовала реакция, обвинение считалось доказанным. (Еще одна существенная особенность "чертовых знаков": при укалывании эти места не только не чувствовали боли, но и не кровоточили.)

Дьявольское пятно

Отрешимся от фантастических деталей, вроде пылающего злобой дьявола, клеймящего собственной рукой (или иной конечностью) своих приверженцев, а признаем наличие на теле человека каких-либо специфических отметин. Но ведь описание "ведьминых знаков" очень напоминает какое-то кожное заболевание.Действительно, почему бы не предположить, что подавляющая часть людей, обвиненных в ведовстве, имела общую для всех болезнь? И только одно заболевание подходит под все приведенные выше симптомы. Это лепра, или проказа, - и сегодня один из самых страшных недугов, а в Средневековье - настоящий бич Божий.

Вот что говорит об этой болезни медицинская энциклопедия, изданная в 1979 году: "Начинается она обычно незаметно, иногда с общего недомогания и повышения температуры. Затем на коже появляются беловатые или красные пятна, на этих участках кожа становится нечувствительной к теплу и холоду, не ощущает прикосновения и боль". Не правда ли, картина болезни очень напоминает демонологические трактаты?

В сведениях, почерпнутых из медицинской литературы, можно найти объяснение и такому явлению, как ведьмин сосок. При дальнейшем развитии заболевания кожа начинает постепенно уплотняться, образуются язвы, узлы, которые действительно своей формой могут напоминать сосок. Приведем еще одну цитату: "Иногда на не изменившейся коже появляются ограниченные лепроматозные инфильтраты в дерме (бугорки) или в гиподерме (узлы), которые могут сливаться в более или менее мощные конгломераты. Кожа под ними жирная, может отличаться шелушением, чувствительность вначале нормальная, позднее расстраивается и понижается в различной степени". Совпадает даже месторасположение "дьявольских знаков" и лепроматозных пятен на теле человека.

И, наконец, еще один аргумент, позволяющий отождествить проказу и "дьявольские отметины": по современным медицинским данным, "нарушение чувствительности в кожных поражениях наблюдается только при лепре и ни при каком другом кожном заболевании".

Итак, с большой долей уверенности можно утверждать, что практически все колдуны и ведьмы, осужденные на смерть, были в той или иной стадии поражены проказой. Сам собой напрашивается и следующий вывод: в основе гонения на ведьм лежало стремление средневекового общества обезопасить себя от страшного заболевания, распространение которого в XV-XVII веках достигло своего апогея. Уничтожая прокаженных (мера, бесспорно, жестокая), Европа к концу ХVII века в какой-то степени справилась с эпидемией проказы.

И тем не менее, видя в охоте на ведьм и колдунов лишь карантинную меру, а в судьях и палачах - борцов с опасным недугом, мы излишне модернизируем явление более чем пятивековой давности. Проказа в то время могла рассматриваться и, вероятно, рассматривалась как признак одержимости дьявольской силой, и именно поэтому носителям этой болезни объявили беспощадную войну на уничтожение. Эта сторона дела заслуживает тщательного изучения.Верили ли сами судьи в то, что отправляют на костер именно дьяволово отродье, а не больных и отверженных людей?

На этот вопрос пока нет абсолютно уверенного ответа. Однако вполне вероятно, что в Средние века люди достаточно хорошо знали симптомы проказы, и, по крайней мере, привилегированная, образованная прослойка государственных и церковных деятелей осознавала, что ведет борьбу не со слугами сатаны, а с заразной болезнью. Ведь неслучайно огромная роль в проведении ведовских процессов принадлежала врачам. По замечанию одного из современных исследователей, врачи "принимали достаточно активное профессиональное участие в процессах над ведьмами. В их обязанности входило диагностирование болезней, возникавших в "результате колдовства", и медицинское обслуживание пытки. Зачастую их заключение решало участь несчастной ведьмы".

И все же есть достаточные основания утверждать, что охота на ведьм объективно была борьбой с прокаженными.Но для начала обратимся к процедуре опознания ведьм, существовавшей в народе. Известно, что боязнь сглаза и порчи, присущая человечеству с глубокой древности, жива и поныне. Что же говорить о времени раннего Средневековья? Разъяренная толпа нередко устраивала самосуд над человеком, в котором видела колдуна. Но чтобы наказать ведьму или колдуна, сначала их необходимо выявить.Какие только средства, рожденные в глубинах суеверного сознания, здесь не применяли!

Ведьму узнавали по полету ножа с изображением креста, брошенного через нее. А чтобы выявить всех ведьм в своем приходе, следовало взять в церковь пасхальное яйцо. Правда, любопытный при этом рисковал: если ведьма успеет вырвать и раздавить яйцо, у него должно было разорваться сердце. Принесенные в церковь намазанные салом детские башмачки грозили обездвижить ведьму. Но, пожалуй, самым распространенным оставалось испытание водой. Привязав правую руку ведьмы к левой ноге, а левую руку к правой ноге, колдунью бросали в ближайший водоем. Если она начинала тонуть, значит, невиновна, если же вода не принимала грешницу, то сомнений не оставалось: точно служила Сатане. Было распространено убеждение, что ведьма отличается от остальных людей меньшим весом: недаром же она летает по воздуху. Поэтому нередко обвиненных в колдовстве испытывали взвешиванием.

Каждый из названных методов мог применяться в одном месте Европы и оставаться неизвестным в остальных. Однако с конца ХV века на смену стихийным народным расправам над ведьмами приходит четкая система борьбы с ними, в которой самое активное участие принимают церковь и государство. Для опознания ведьмы применяется одна лишь процедура - укалывание иглой. Доселе не известное испытание распространяется по всей Европе, от Швеции до Испании. Причем везде процедура проводится одинаково. Разве сам этот факт не вызывает подозрений?

Косвенным доказательством моей версии служит и характер ведовских процессов (ведь не зря в литературе, им посвященной, они именуются эпидемиями). Нельзя сказать, что ведьм преследовали регулярно и равномерно по всей территории Западной Европы. Скорее можно говорить о локальных и ограниченных во времени вспышках охоты на ведьм. В одном городке вовсю полыхают костры, а в других о ведьмах будто никто и не слышал - не потому ли, что острая борьба с ведьмами развертывалась в местах, наиболее пораженных проказой, и заканчивалась при уничтожении угрожающего числа прокаженных.

Если предположить, что средневековые истребители ведьм и колдунов знали, с чем они на самом деле сражаются, то посчитаем логичным их стремление как можно тщательнее изолировать от общества обвиненных в колдовстве. Многие авторы (например, Я. Канторович и Н. Сперанский) упоминают о том, что ведьмы содержались в особых, отдельных тюрьмах. Демонологи же в своих наставлениях предупреждают об опасности близкого контакта с ведьмами, а судьям рекомендуют при допросах избегать прикосновения колдуний. Хотя теологи и считали, что борющийся с ведьмами имеет благословение церкви, а потому неподвластен их чарам, практика нередко говорила об обратном. В литературе известны случаи, когда в колдовстве обвиняли палача и судью, ведшего процессы. В этом нет ничего удивительного: у них было достаточно возможностей заразиться.

Место казни в Швеции

Всегда вызывала наибольший ужас и рассматривалась как дикий фанатизм казнь обвиненных в колдовстве детей. В XV-XVII веках на костер возводили даже двухлетних. Пожалуй, наиболее шокирующий пример дает город Бамберг, где одновременно были преданы огню 22 девочки от 9 до 13 лет. Как уже говорилось, вера в колдовство характерна для всего человечества, однако массовое обвинение в колдовстве детей отличает лишь Западную Европу XV-XVII веков. Факт в пользу излагаемой гипотезы: проказа не разбирает возраста, а каждый зараженный, взрослый или ребенок, представляет опасность.

Der Hexenhammer.молот ведьм.Титульная страница. Молот ведьм. Лион 1519 .

Еще одно доказательство, подкрепляющее гипотезу, - стереотипный образ колдуньи, созданный народным сознанием. На костер всходили люди без различия пола, возраста, социального пoложения, любой мог быть обвинен в колдовстве. А вот описания типичной ведьмы оказались наиболее устойчивыми. Английский историк Р. Харт в работе "История ведовства" приводит свидетельства современников о том, как, по их мнению, выглядит типичная ведьма. Вот одно из них: "Они кривые и горбатые, на их лицах постоянно лежит печать меланхолии, повергающая в ужас всех окружающих. Их кожа покрыта какими-то пятнами. Старая, потрепанная жизнью карга, она ходит согнувшись дугой, с ввалившимися глазами, беззубая, с изборожденным ямами и морщинами лицом. Члены ее постоянно трясутся".

В медицинской литературе именно так описывают больного лепрой на последних стадиях развития заболевания. Кроме того, сообщает медицинская энциклопедия, "в запущенных случаях выпадают брови, ушные мочки увеличиваются, выражение лица сильно изменяется, зрение слабеет до полной слепоты, голос становится хриплым". Типичная ведьма из сказки разговаривает охрипшим голосом и имеет длинный, резко выдающийся на лице нос. Это тоже неслучайно. При лепре "весьма часто поражается слизистая оболочка носа, что приводит к ее перфорации и деформации. Нередко развивается хронический фарингит, поражение гортани приводит к охриплости".

Титульная страница. Редкие Книги.: Психиатрия

Конечно, меня легко упрекнуть в том, что гипотеза не находит прямого подтверждения в исторических источниках. Действительно, нет и вряд ли когда-нибудь появятся документы, которые бы напрямую говорили об охоте на ведьм как о борьбе с прокаженными. И все же косвенные подтверждения этого можно обнаружить. Обратимся, например, к самому известному демонологическому трактату - "Молоту ведьм".

Мэтью Хопкинс, Ведьма.1650 г.

Благочестивые инквизиторы Шпренгер и Инститорис задают в нем вопрос: могут ли ведьмы наслать на людей разнообразные заболевания, в том числе и проказу. Рассуждая сначала о том, что "имеется известное затруднение, считать или не считать возможным наслание ведьмами проказы и эпилепсии. Ведь эти болезни обычно возникают из-за недостаточности внутренних органов", авторы "Молота" тем не менее сообщают: "Мы нашли, что эти болезни временами насылаются и чародеяниями". А окончательный вывод таков: "Нет такой болезни, которую не могли бы наслать ведьмы на человека с Божьего попущения. Они могут наслать даже проказу и эпилепсию, что подтверждается учеными".

Есть примеры, когда сами демонологи говорят о ведовстве как о заразной болезни. Итальянский теолог Гуаццо в своем сочинении "Compendium malefikarum" отмечает, что "ведовская зараза может часто передаваться детям их грешными родителями. Каждый день мы встречаем примеры испорченности этой заразой детей".

(Ведьма), статуя Кристофера Maрзароли - Сальсомаджоре (Италия)

Огромный интерес при изучении ведовских процессов вызывают труды антидемонологов, людей, которые в период всеобщего страха перед ведьмами осмеливались сказать слово в их защиту. Одной из таких редких личностей был врач Иоганн Вейер, выразивший свой взгляд на проблему ведовства в сочинении "О проделках демонов" . В нем он полемизирует с известными демонологами и старается доказать несостоятельность их воззрений. В чем же заключались последние? Как ни странно, один из них, Карпцов, считал, что "самим ведьмам и ламиям идет на пользу, если их как можно скорее предают смерти". Вейер полагает, что "аргумент Карпцова прекрасный довод, который мог бы оправдать убийство: что, если кто-нибудь из нас лишил бы жизни человека ничтожного, рожденного лишь поедать плоды, пораженного галльской болезнью, и объяснил бы свое деяние тем, что лучшим для него было бы умереть поскорее?"

Памятник в Анда, Норвегия. В память о охоте на ведьм и сжигании женщин в этих краях

Очень любопытное замечание, особенно, если учесть, что галльской болезнью называли все ту же проказу. Это позволяет увидеть в словах Карпцова стремление оправдаться перед собой и обществом, уверить всех, что истреблением ведьм-прокаженных выполнялась миссия милосердия.

1484 после увещеваний Генриха Инститориса Крамера, автора «Молота ведьм», папа римский Иннокентий VIII издал буллу «Summis desiderantes affectibus» («Всеми силами души»), направленную против ведьм, которая стала причиной многих процессов инквизиции в странах христианской Европы.

Ведьмин памятник в Арбрюке земель Рейнланд-Пфальц.

«Большая охота» на ведьмначалась в середине XVI века и продлилась примерно 200 лет. На этот период приходится около 100 тысяч процессов и 50 тысяч жертв. Больше всего жертв было в государствах Германии, Швейцарии, Франции и Шотландии, в меньшей степени охота на ведьм затронула Англию, Италию и Испанию. Лишь несколько процессов над ведьмами было в Америке, самый известный пример — Салемские события 1692—1693 годов.

Статуя ведьмы из камня в Гершлице (Северная Саксония), мемориала жертвам охоты на ведьм между 1560-1640гг.

Особенно массовыми суды над ведьмами были на территориях, затронутых Реформацией. В лютеранских и кальвинистских государствах появились собственные, даже более суровые, чем католические, законы о колдовстве (например, был отменён пересмотр судебных дел). Так, в саксонском городе Кведлинбурге с населением в 12 тысяч человек за один только день 1589 года были сожжены 133 «ведьмы». В Силезии один из палачей сконструировал печь, в которой за 1651 год сжег 42 человека, включая двухлетних детей. Но и в католических государствах Германии охота на ведьм была в это время не менее жестокой, особенно в Трире, Бамберге, Майнце и Вюрцбурге.

Памятник жертвам охоты на ведьм в Мария Холл фонтане в Нердлинге, Германия

В Кёльне в 1627—1639 годах было казнено около тысячи человек. Священник из Альфтера в письме к графу Вернеру фон Сальму так описывал ситуацию в Бонне начала XVII века: «Кажется, вовлечено полгорода: профессора, студенты, пасторы, каноники, викарии и монахи уже арестованы и сожжены… Канцлер с супругой и жена его личного секретаря уже схвачены и казнены. На Рождество Пресвятой Богородицы казнили воспитанницу князя-епископа, девятнадцатилетнюю девушку, известную своей набожностью и благочестием… Трёх-четырёхлетних детей объявляли любовниками Дьявола. Сжигали студентов и мальчиков благородного происхождения 9—14 лет. В заключение скажу, что дела находятся в таком ужасном состоянии, что никто не знает, с кем можно говорить и сотрудничать». Преследование ведьм в Германии достигло высшей точки во время Тридцатилетней войны 1618—1648 годов, когда воюющие стороны обвиняли друг друга в колдовстве.

Указатель в землях (Гессен, Германия) к мемориалу 270 жертв охоты на ведьм.

По мнению историков, в конце XVI века число процессов над ведьмами резко выросло из-за экономического кризиса, голода и роста социальной напряженности, что было вызвано увеличением численности населения и долговременным ухудшением климата в течение этого века, наряду с революцией цен. Неурожаи, войны, эпидемии чумы и сифилиса порождали отчаяние и панику и усиливали склонность людей искать тайную причину этих несчастий.

Камень памяти ведьмам, сожженным в 1563 году в Эккартсберге

Причиной того, что процессы над ведьмами стали массовыми, была также передача дел о колдовстве из церковных судов в светские, что делало их зависимыми от настроения местных правителей. Эпицентр массовых ведовских процессов был либо в отдаленных провинциях крупных государств, либо там, где центральная власть была слабой. В централизованных государствах с развитой административной структурой, например во Франции, охота на ведьм велась менее интенсивно, чем в государствах слабых и раздробленных

Мемориал ведьм в Бернау (часть перечня имен).

Восточная Европа почти не испытала охоты на ведьм. Американская исследовательница Валери Кивельсон полагает, что ведовская истерия не коснулась православного Русского царства, поскольку православные богословы были меньше поглощены идеей греховности плоти, чем католические и протестантские, и, соответственно, женщина как телесное существо беспокоила и пугала православных христиан меньше. Православные священники были осторожны в своих проповедях на тему колдовства и порчи и стремились препятствовать народным самосудам над колдунами и ведьмами. Православие не испытало того глубокого кризиса, который вылился на Западе в Реформацию и привел к долгой эпохе религиозных войн. Тем не менее и в Русском царстве Кивельсон обнаружила сведения о 258 ведовских процессах, в ходе 106 из которых к обвиняемым применялись пытки (более жестокие, чем по другим делам, кроме связанных с государственной изменой)..

Первой страной, в которой было отменено уголовное наказание за колдовство, стала Великобритания. Это произошло в 1735 г. (Закон о колдовстве (1735)).

В германских государствах законодательное ограничение ведовских процессов последовательно происходило в Пруссии, где в 1706 году королевским указом полномочия обвинителей были ограничены. Во многом это произошло под влиянием лекций ректора университета Галле, юриста и философа Христиана Томазия, доказывавшего, что учение о ведовстве основано не на древних традициях, как утверждали охотники на ведьм, а на суеверных указах римских пап начиная с буллы «Summis desiderantes affectibus». В 1714 году Фридрих Вильгельм I издал эдикт, по которому все приговоры по ведовским делам должны были поступать на его личное утверждение. Это существенно ограничило права охотников за ведьмами в пределах Пруссии. Фридрих II при вступлении на престол отменил пытки (1740). Одновременно в Австрии императрица Мария Терезия установила контроль за ведовскими делами, чему также в определенной мере поспособствовала «вампирская паника» 1720—1730-х годов в Сербии.

Идштайн, Германия, мемориальная доска памяти жертв охоты на ведьм в 1676

Последним человеком, казненным в Германии именно с формулировкой «за колдовство», стала служанка Анна Мария Швегель, обезглавленная 30 марта 1775 года в Кемптене (Бавария).

Последней казненной в Европе за колдовство считается Анна Гельди, казненная в Швейцарии в 1782 г. (под пытками созналась в колдовстве, однако официально она была приговорена к смерти за отравление).Однако спорадические обвинения в колдовстве встречались в судебной практике германских государств и Великобритании до конца первой четверти XIX века, хотя колдовство как таковое уже не служило основанием для уголовной ответственности. В 1809 году за отравление была повешена гадалка Мэри Бейтман, чьи жертвы обвиняли её в том, что она их околдовала.

Мемориальная доска в передней части церкви Святого Лаврентия в Соботине, Чехии, памяти жертв охоты на ведьм в 1678.году

В 1811 году в Рёсселе была осуждена Барбара Здунк, официально казненная за поджог (в 1806 году Рёссель был опустошен пожаром). Однако случай Здунк не вписывается в обычную практику ведовских дел, поскольку она была казнена путем сожжения за колдовство в стране, в которой колдовство уже не являлось уголовным преступлением и подобный вид казни также уже не использовался (есть предположения, что Здунк была повешена и потом публично кремирована). Неопределенность в отношении истиной причины осуждения Здунк вносит и то, что её приговор был оставлен в силе апелляционными инстанциями вплоть до самого короля. Историки склонны считать, что казнь Здунк была мерой снятия социального напряжения, уступкой общественному мнению, требовавшего мести польским солдатам, которые по мнению историков, являются наиболее вероятными поджигателями.

В 1836 году в Сопоте была утоплена во время испытания водой обвинённая в колдовстве вдова рыбака Кристина Сейнова. Её дело иллюстрирует тот факт, что вера в колдовство продолжала сохраняться среди общественности довольно долго после того, как суды перестали принимать такие обвинения, и как в исключительных случаях общественность брала закон в свои руки, когда возникали подозрения в колдовстве.

Ксилография: "Ведьмина кухня": Два ведьмы готовить отвар для получения града.

Последние наказания за колдовство в Испании (200 ударов розгами и 6-летнее изгнание) были назначены в 1820 годСовременные исследователи оценивают общее число казнённых за ведовство в 300-летний период активной охоты на ведьм в 40—50 тысяч человек.В некоторых странах, например Германии, в колдовстве обвиняли преимущественно женщин, в других (Исландия, Эстония, Россия)еще и мужчин...

Ну, кто хочет в Средневековье?

Литература

Шпренгер Я., Инститорис Г. Молот ведьм. - М., 1991.

Демонология эпохи Возрождения. - М., 1995.

Роббинс Р. Х. Энциклопедия колдовства и демонологии. - М., 1996.

Тухолка С. Процессы о колдовстве в Западной Европе в XV-XVII веках. - СПб., 1909.

Канторович Я. Средневековые ведовские процессы. - М., 1899.

Григоренко А. Ю. Магия как социальный институт // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. — СПб.: РХГА, 2013. — Т. 14, № 4. — С. 13-21.

Гуревич А. Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. — М.,1990.
Гуревич А. Я. Ведьма в деревне и перед судом // Языки культуры и проблемы переводимости. — М.,1987.
Гинзбург К. Образ шабаша ведьм и его истоки // Одиссей. Человек в истории. — М., 1990. — С. 132—146
Демонология эпохи Возрождения. — М., 1996.
Канторович Я. А. Средневековые процессы о ведьмах. — М.: Книга, 1990. — 221 с. — (Репринтное воспроизведение издания 1899 г.)
Орлов М. А. История сношений человека с дьяволом. Амфитеатров А. Дьявол в быту, легенде и литературе средних веков. — М.: Эксмо, 2003. — 800 с. — Серия «Великие посвященные».

Великие тайны и загадки Средневековья Вербицкая Анна

Охота на ведьм - средневековая санитария?

Процессы над ведьмами - одна из наиболее мрачных и таинственных страниц истории Позднего Средневековья и эпохи Возрождения. В чем причины безумной боязни нечистой силы, ведовства, охватившей Западную Европу в XV в.? Волна беспричинного страха захлестнула практически весь континент. Сотни тысяч невинных людей, обвиненных в колдовстве или связях с дьяволом, были сожжены на кострах. Почему при этом на протяжении веков многие люди не только не боялись колдунов, но относились к ним с уважением и даже оказывали содействие? Вера в то, что некоторые люди понимают язык стихий и природы и владеют сверхъестественными способностями, существовала еще во времена первобытнообщинного строя, когда жизнь племени напрямую зависела от искусства шамана. Испокон веков на земле жили колдуны, ведьмы, знахари и шаманы, обладавшие необычным даром или умевшие убедить окружающих в его наличии. Колдуны-мужчины считались своего рода учеными-исследователями и контактировали со сверхъестественными существами, для того чтобы умножить свои знания и силы, превзойти могуществом остальных мужчин и приблизиться к богам. Женщины использовали магию в повседневной жизни: как во благо - лечение людей и домашних животных, так и во зло - порча, сглаз, привораживание и т. д. Иначе говоря, мужской магией была наука, женской - непознанное. Древние языческие культы не делили магов на добрых и злых, поэтому колдовство считалось светлым, если приносило пользу, и злым - если становилось причиной несчастий. В последнем случае колдунов наказывали.

Да, еще до рождения Христа во многих государствах древности боролись с ведьмами и колдунами. Кодекс вавилонского царя Хаммурапи предполагал смертную казнь для тех, кто будет обвинен в колдовстве. Он же предлагал для выявления колдунов печально известное «испытание водой», которое позже нашло широкое применение в Европе. Суть испытания в следующем: если человек обвинил другого человека в колдовстве и не доказал этого, то обвиненный должен отдать себя во власть божества и погрузиться в реку. Если он утонет, его обвинитель сможет забрать его дом. Если же божество реки очистит этого человека и он останется жив, обвинитель должен быть убит, а несправедливо обвиненный и оправданный может забрать дом обвинителя.

В средневековой Европе обряд проходил несколько иначе, о чем речь пойдет ниже. Древнеримские законы предполагали выплату колдуном компенсации пострадавшему от его действий. Если же колдун не мог выплатить компенсацию, ему наносили такое же увечье, как и то, которое получил обвинитель. Наказание за колдовство существовало и в классическом римском праве.

Отношение к ведьмам у славянских народов было совершенно другим. Слово «ведьма» напрямую связывалось со словами «ведать», «знать». А знание - это величайшее сокровище, данное человеку Богом и природой. Потому ведуны и ведьмы пользовались у славян почетом и уважением, хотя, справедливости ради отметим, их и побаивались. Правда, колдунов и ведьм на Руси тоже иногда сжигали. Упоминания о казни на костре встречаются и в русских хрониках, но они связаны не столько с преследованием чародеев как таковых, сколько с неудачными результатами их деятельности. В Софийской второй летописи есть запись, что в 1480 г. Иван III Васильевич сжег нескольких своих советников за неудачное «волшество», то есть ворожбу, волхвование.

С почтением относились к колдунам и знахарям и в Скандинавии.

Лишь под влиянием христианства мир разделился на две части - все, что шло от Бога, признавалось благом, все остальное каралось как порождение дьявола. Люди, обвиненные в колдовстве, преследовались не за причиненное ими зло, а за саму принадлежность к дьяволу. Ветхий Завет гласил: «Ворожеи не оставляй в живых» (Исх. 22,18) - и эта фраза определила судьбы тысяч женщин, мужчин и даже детей, взошедших на костер по обвинению в колдовстве.

Удивительно другое - в самые темные и жестокие времена Раннего Средневековья, последовавшие за падением Римской империи, к колдунам и ведьмам относились довольно терпимо. Отцы Церкви порицали народную веру в упырей и ведьм и отрицали любую магию, кроме чудес, которые явили миру Господь и его ученики. Простые люди, особенно в отдаленных деревнях и поселках, продолжали верить не только в вампиров и призраков, но и во всех остальных таинственных персонажей языческих преданий. Единственным отличием от язычества была твердая вера в то, что Христос сильнее всех порождений тьмы и духов, а значит, дьявол и его приспешники не могут причинить крещеному вреда. Нечисть легко изгнать крестным знамением, брызгами святой воды и простой молитвой. При этом многие продолжали в быту использовать языческие магические обряды, дополняя их христианскими молитвами и символикой.

Церковь, стремившаяся безраздельно владеть умами и душами прихожан, не одобряла такую практику. Светская власть не признавала магические ритуалы преступлением, если они не являлись причиной смерти, тяжелых увечий, болезней или порчи имущества. Например, в 580 г. были казнены колдуньи, которых обвинили в причастности к гибели трех королевских сыновей. Сперва в этом ужасном преступлении заподозрили епископа, и тот под пыткой признался, что получил от неких колдуний чудодейственную мазь и напиток, которые должны были не лишить жизни молодых людей, а всего лишь привлечь к епископу милость короля и королевы. Раскаявшийся священник был лишь сослан, а женщины, признавшие себя ведьмами, были колесованы и сожжены. Подобные случаи до X в. были редкостью, но со временем их становилось все больше.

В 1090 г. женщин, обвиненных в колдовстве, несколько раз публично избивали плетьми, но поскольку несчастные упорно отрицали свою вину, их в конце концов сожгли живьем. Подобный случай описан и в хрониках 1128 г. - во Фландрии по подозрению в колдовстве сожгли женщину, преступление которой заключалось лишь в том, что она брызнула водой на одного вельможу, который вскоре слег от болей в сердце и почках и через некоторое время умер. Примерно в это же время в германском городе Зоэст был сожжен молодой священник. В колдовстве его обвинила красавица прихожанка, которая заявила, что после долгих неудачных ухаживаний он околдовал ее и склонил к прелюбодейству. Случай этот, конечно, примечательный, но не уникальный. До нас дошли неопровержимые свидетельства того, что в те времена колдовство широко практиковалось и самой Церковью. Многие Папы, например Лев III или Бенедикт VIII, не только считались колдунами, но даже писали магические книги, как это делал и Гонорий III. Про Сильвестра II и Бонифация VI и вовсе говорили, что ради того, чтобы взойти на папский престол, они продали душу дьяволу.

Однако время колдунов и ведьм в Европе подходило к концу. В XIV в. католическая церковь совладала с большинством еретических движений, и, чтобы утвердить власть и объединить людей под знаком креста, требовалось только одно - найти врага внутреннего. Им и стали ведьмы и колдуны. Началу притеснения пережитков язычества способствовала и социально-политическая обстановка, и расцвет церковной и светской культуры и искусства.

Многие историки признают, что главная задача охоты на ведьм состояла в том, чтобы укрепить пошатнувшийся авторитет Церкви и усилить ее влияние. В данном случае под Церковью следует понимать не только католиков - в охоте на ведьм активное участие принимали и протестанты. Некоторые исследователи объясняют это тем, что колдовство являлось пережитком язычества и вера в духов и силы природы подрывала авторитет священников-христиан независимо от течения. Известно, что Церковь в преследовании ведьм поддерживали светские власти. Им было очень выгодно иметь под рукой «козлов отпущения», которых можно было обвинить во всех проблемах и несчастьях, причиной которых на самом деле были жадность, халатность и глупость самих правителей. Кроме того, бросается в глаза, что большинство пострадавших во время преследования ведьм составили женщины. Это явление ученые трактуют как попытку мужчин подавить потенциальную женскую активность и сохранить в условиях постоянно меняющейся обстановки авторитет и господство. Это было не так легко, поскольку многочисленные крестовые походы, междоусобицы и войны с еретиками привели к тому, что мужчины в средневековом обществе остались в меньшинстве. Следует учесть, что часто в сельских общинах руководство брали на себя женщины. Согласно христианским верованиям, дочери Евы, виновницы грехопадения, могли принести только вред. Однако ведовство было своеобразным способом самоутверждения женщин в мужском мире, где им были отрезаны все пути к реализации своих талантов и возможностей. Интересной представляется и гипотеза, согласно которой женщин обвиняли в ведовстве потому, что они оставались главными и единственными хранительницами ценностей устной дохристианской культуры и насаждали веру в языческих богов среди молодежи - то есть рассказывали детям сказки, прибаутки, пели народные песни.

Массовые преследования ведьм начались в XIII в. В 1275 г. в Тулузе произошло первое сожжение ведьм, и вскоре костры запылали по всей Европе. В 1320–1350 гг. в Каркасоне уничтожили более 200 женщин. Не щадили никого: богатые и бедные, красивые и уродливые, умные и недалекие - все они были обречены на позорную казнь. В своей «Булле о ведовстве» Папа Иннокентий VIII призывал беспощадно истреблять ведьм. Инквизиторы, вооруженные таким напутствием, взялись за дело. В Германии за несколько лет на костер взошли более 100 человек. В Вюрцбурге при одном епископе было сожжено 209 человек. Жертвами фанатика стали дети от четырех до четырнадцати лет, самые толстые мужчина и женщина города и самая красивая девушка. По мнению священника, как физические недостатки, так и достоинства свидетельствовали о связях с дьяволом.

Власть инквизиции не имела границ. В хрониках описан случай, когда судья, отвергнутый добропорядочной женщиной, в отместку арестовал ее сестру, обвинил ее в колдовстве, подверг жестоким пыткам и в тот же день сжег живьем. Один из немецких епископов сжег около 900 мужчин и женщин, среди которых было много уважаемых и состоятельных граждан. Конфискованное у них имущество пополнило казну инквизитора.

Шотландский протестантский священник отказался принять участие в погребении женщины, задавленной насмерть толпой, из-за того, что какой-то подросток публично обозвал ее ведьмой.

Глава магистрата одного французского города искренне сожалел, что вместо того, чтобы сжечь детей, обвиненных в колдовстве, он «всего лишь» приговорил их к порке, пока на их глазах сжигали их родителей.

Известен случай в Салеме, когда двух молодых людей заставили признаться в колдовстве под пыткой, заключавшейся в скручивании их шей. В Англии казнили мать и дочь на основании обвинений десятилетней девочки, которую они якобы околдовали. В Бостоне была повешена как ведьма бедная иммигрантка, умевшая говорить только по-ирландски. Ее обвинили в том, что она не смогла прочитать «Отче наш» по-английски.

И это лишь единичные примеры из миллионов подобных. Любой человек, имеющий родимое пятно, жировик, шрам или мозоль, считался обладателем метки дьявола, автоматически причислялся к колдунам и подлежал казни. Обычное сообщение, слух или сплетня считались достаточным основанием для обвинения в колдовстве. Арестованных пытали до тех пор, пока те не признавали свою вину. Обычно поводом для сплетен была зависть родственников, соседей или подданных. Чаще всего причиной анонимных доносов были пустое тщеславие, личная неприязнь, зависть, ревность или суеверие. И у судей всегда находились веские доводы по поводу любых сомнений - сделка с дьяволом считалась преступлением исключительным и анонимного обвинения или слуха было достаточно для подтверждения виновности обвиняемого. Те, кто избежал доноса, жили в постоянном страхе - ведь они в любую минуту могли быть обвинены по чьему-либо свидетельству. Инквизиторы были убеждены, что члены дьявольской секты встречались друг с другом на шабашах, а потому должны были знать, кто из соседей с ним заодно. Эти сведения выдавливались во время допросов. Списки невинных жертв росли, а служители Церкви были уверены, что судят приспешников дьявола, поскольку Бог не может допустить, чтобы «дьявольское отродье» клеветой могло нанести ущерб невинным людям.

Как правило, арест повергал обвиняемого в ужас, и это неудивительно - тюрьмы в те времена были совершенно темными, сырыми, холодными и полными нечистот. Солома и лужи на полу кишели мышами, крысами и насекомыми. Часто на все время, пока велось следствие, узника заковывали в кандалы. Особенно тяжело приходилось арестованным женщинам, которых обвиняли в колдовстве чаще всего. В христианском мире женщины считались низшими существами: слабыми, неверными, тщеславными, болтливыми и падкими до любого соблазна, что делало их легкой добычей дьявола. Сочинение доминиканских монахов «Молот ведьм», ставшее своеобразной библией инквизиции, утверждало: «Нет чуда в том, что еретичеством ведовским паче осквернены жены, нежели мужи». Охотники за ведьмами руководствовались этим положением. Женщины оказывались абсолютно беспомощны перед домогательствами надзирателей и нередко подвергались насилию и издевательствам. Многие судьи сознательно использовали такой тюремный террор, чтобы сломать волю обвиняемых и добиться нужных признаний. Допрос, как правило, начинался с церковного обряда, за которым следовали длительные беседы, во время которых у обвиняемой настойчиво выспрашивали, когда она сговорилась с нечистым, как часто отдавалась ему, сколько раз бывала на шабашах. Бели «доброе дознание» не заставляло заговорить, инквизиторы переходили к «устрашению словами». Суть этого этапа состояла в демонстрации орудий пыток и пояснении их назначения. Если не помогало и это - приступали к «устрашению действием»: палач надевал на жертву орудия пыток и слегка затягивал их, дабы дать представление о серьезности намерений судей. Следующим этапом был допрос с пристрастием, то есть под пыткой. Эти пытки были более жестокими, чем те, которым подвергали обычных преступников - воров, убийц, разбойников. Начиналась пытка с использования тисков, в которых обвиняемому медленно сжимали пальцы. Если обвиняемый выдерживал эту боль, палач надевал на него «испанский сапог» - гнутую металлическую пластину или колодку, которая все туже и туже затягивалась под голенью. Самым упорным жертвам связывали руки и вздергивали на дыбе, часто к телу обвиняемого подвешивали еще и груз.

Как правило, обязательным этапом следствия был поиск примет, по которым можно было распознать ведьм и колдунов. Одним из них было уже упомянутое нами «испытание водой», называемое также «купанием ведьм». Палач крепко связывал жертву веревкой и сталкивал в воду. Если она всплывала - а так происходило с большинством, - то признавалась отродьем дьявола, поскольку вода, стихия чистоты, не принимала ее.

Другим испытанием был поиск «ведьминой отметины». Считалось, что сатана метит тело каждой бывшей с ним ведьмы. Этот знак и разыскивали судьи. Чтобы не пропустить такую важную улику, обвиняемой обривали голову и тело. Подозрительные места - родинки, пигментные пятна - палач прокалывал иглой. Если подозреваемая не чувствовала при этом боли или из раны не текла кровь, считалось, что пятно является меткой дьявола. «Молот ведьм» называл это испытание особо надежным. Также бытовало мнение, что ведьмы не плачут даже под пытками. Такое действительно случалось и было ничем иным, как свидетельством тяжелой истерии. Однако если подозреваемая плакала, это не снимало с нее обвинения. В разгар охоты на ведьм большинство процессов завершалось аутодафе. Оно проводилось, как правило, на главной площади города или села, обязательно в присутствии духовного лица и местной знати. В крупных городах и столицах государств на аутодафе иногда присутствовали король с семьей, министры, советники. Осужденных выстраивали цепочкой, и они двигались к месту казни со свечами в руках, в «позорной» одежде, босыми. Для аутодафе назначался особый день, и приговоры объявлялись нескольким осужденным сразу.

Как и допрос, казнь начиналась с проповеди, молитвы и клятвы во всем помогать святой инквизиции. После этой «прелюдии» зачитывались приговоры. Сперва оглашались «легкие», предполагающие более или менее серьезные наказания раскаявшимся грешникам и ведьмам, а потом упорствовавшие во грехе преступники передавались светским властям. Это было равносильно сожжению на костре. Но самих костров, вопреки расхожему мнению, на аутодафе не было. Инквизиция не имела права осуждать на смерть - такие приговоры и их исполнение были исключительной заботой светской власти. Самым тяжелым приговором инквизиции могло быть отлучение от Церкви. В то время ересь и отречение от веры приравнивались к государственной измене, за которую полагалась смертная казнь. На этом аутодафе и заканчивалось. Нераскаявшийся преступник передавался светским властям, которые уже и приводили в исполнение приговор.

Отметим, что существовало небольшое количество людей, которым удавалось выйти из застенков инквизиции на волю. Таких людей можно разделить на три группы. Первая состояла из тех, кого суд освобождал еще до вынесения приговора, как сейчас говорится, «по состоянию здоровья». Эти изможденные, искалеченные люди попадали в богадельни или приюты для неизлечимо больных. Но и там за ними велось пристальное наблюдение, которое, правда, учитывая уровень медицины, скоро заканчивалось - следить было не за кем.

Вторую группу составляли особы, которых оправдывали по причине недостатка веских доказательств. Однако мнимая свобода была для них настоящей пыткой - при малейшем подозрении их могли опять схватить и даже казнить. Они должны были подчиняться строгим требованиям: не принимать в доме гостей, не посещать публичные места и праздники, многим вообще запрещалось покидать дом или выходить за двор.

Третью группу освобожденных составляли те, кого суд инквизиции изгонял из родных мест. Для некоторых это было шансом спастись, но для большинства изгнанников, особенно для женщин, это был тот же смертный приговор, но немного отсроченный. Нищие и отверженные, они были жертвами насмешек, побоев. Их проклинали и гнали отовсюду, но все же это была лучшая участь, чем мучительная пытка и смерть на костре. Всех обвиненных в пособничестве дьяволу сжигали живьем. Только некоторых осужденных власти «жалели» - душили или обезглавливали перед сожжением.

Террор инквизиции и вечный страх порождали противодействие в народе. Многие сообщения хронистов о немыслимых бесовских шабашах и невообразимом разврате, царящем на них, - истинная правда. Протестуя против действий Церкви, люди и впрямь начинали поклоняться дьяволу: устраивали шабаши, где плясали нагишом, пели срамные песни, занимались непотребствами. До наших дней дошло несколько рецептов мази, с помощью которой, как известно нам из романа Булгакова «Мастер и Маргарита», ведьмы преображались и могли летать. В состав зелья кроме жира некрещеных младенцев, пепла сожженных жаб и прочих «магических» компонентов входила белладонна или корень мандрагоры. Оба растения содержат очень токсичное вещество - атропин. Большие дозы этого природного яда, попадавшие в организм через кожу, приводили к трансу с видениями, характерными для сознания людей того времени: дьявольским шабашем и прочим…

Охота на ведьм стала наваждением, горячечной лихорадкой, в которой Европа билась на протяжении более 300 лет. Это были годы величайших преступлений и величайшего позора. Инквизиция уничтожила цвет нации большинства европейских государств, нанеся ощутимый ущерб генофонду, последствия которого ощущаются и до наших дней. Однако некоторые ученые, не оправдывая действий средневековой инквизиции, предлагают версию, по которой охоту на ведьм можно считать в некоторой степени оправданной и даже необходимой. С этим мнением можно спорить или соглашаться, но определенное зерно истины оно, по всей вероятности, содержит.

Как мы уже упоминали, охотники на ведьм уделяли особое внимание ведовским знакам на теле подозреваемых. Средневековый теолог Ламберт Дано писал: «Нет ни одной ведьмы, на которую дьявол не поставил бы некую отметину или знак своей власти». Клеймо дьявола считалось бесспорным доказательством вины, даже более существенным, чем признание обвиняемого. Практически у каждого из нас на теле есть родимые пятна, родинки, шрамы, в которых нет ничего странного и чудесного. Но если предположить, что многочисленные упоминания о ведьминых знаках - не выдумки, возникает вопрос: а что представляли собой эти отметины? Различали две их разновидности - ведьмин знак и клеймо дьявола. Судя по описаниям, ведьмин знак - это бугорок или вырост на теле человека, с помощью которого ведьмы кормили духов собственной кровью. Клеймо же дьявола можно скорее сравнить с родимым пятном. Исследователь Н. Пшибышевский посвятил много времени исследованию этих таинственных знаков и составил их подробное описание: «Поверхность тела одержимого отмечена и снаружи особыми знаками. Это небольшие, примерно с горошину, места кожи, нечувствительные к боли, бескровные и безжизненные. Иногда они выглядят как красные или черные пятна или углубления на теле. Но так случается редко. Чаще всего они незаметны снаружи и находятся на половых органах, веках, спине и груди. Иногда случается, что они меняют место». Подобных описаний в работах теологов и средневековых демонологов десятки. Но главным критерием все же остается нечувствительность подозрительного пятна на теле к боли. Даже неискушенным в медицине читателям может показаться, что указанные симптомы - признаки какой-то кожной болезни. Основываясь на сходстве признаков, можно предположить, что большая часть «ведьм» страдала одинаковой болезнью. И только одно заболевание подходит под все приведенные выше симптомы. Это лепра, или проказа, которая даже сегодня остается страшным недугом, а в Средние века ее можно было сравнить разве что с чумой. Медицинская энциклопедия дает такое описание этой болезни: «Начинается она обычно незаметно, иногда с общего недомогания и повышения температуры. Затем на коже появляются беловатые или красные пятна, на этих участках кожа становится нечувствительной к теплу и холоду, не ощущает прикосновения и боль». В медицинской литературе описан и «ведьмин знак», имеющий сходство с соском, - при развитии лепры кожа начинает уплотняться и образует язвы и узлы, которые действительно могут напоминать сосок. Совпадает даже месторасположение «дьявольских знаков» и лепроматозных пятен на теле человека. Это единственное заболевание, которое сопровождается нарушением чувствительности кожи. На основании этих фактов можно предполагать с большой долей вероятности, что очень многие колдуны и ведьмы были больны проказой. Исходя из этого, оказывается, что инквизиция стремилась защитить общество от страшной болезни, апогей распространения которой пришелся на XV в. Уничтожая больных, инквизиторы, пусть и жестоко, но действенно боролись со смертельным недугом и смогли остановить эпидемию.

Понимали ли сами судьи, что убивают не пособников дьявола, а тяжелобольных людей? Однозначного ответа на этот вопрос нет. Хотя возможно, что клир и знать, люди образованные, прекрасно знали о признаках болезни и понимали, с кем или чем ведут борьбу. Об этом свидетельствует тот факт, что в процессах над ведьмами участвовали врачи. Кто-то из историков полагает, что они должны были поддерживать жизнь жертвы, чтобы она не умерла до казни. Но с равным успехом мы можем думать, что в их обязанности входило обследование подозреваемых и выявление признаков болезни.

Подозрение, что инквизиторы вполне осознавали, с кем имеют дело, подтверждается тем фактом, что обвиненных в колдовстве тщательно изолировали от общества. Многие авторы упоминают, что «колдунов» содержали в особых тюрьмах. Средневековые священники-инквизиторы предупреждают братьев об опасности близкого контакта с ведьмами, а судьям рекомендуют при допросах избегать прикосновения колдуний. В литературе известны случаи, когда в колдовстве обвиняли палача и судью, которые вели процессы против ведьм, и это неудивительно - у них было много шансов заразиться.

Главной опасности подцепить заразу подвергались родственники больного. Они же первыми, как правило, и обнаруживали признаки болезни, и часто страх одерживал верх над чувствами. Теперь нас не удивит, что многие люди доносили на своих родных. Они не всегда понимали, что и сами попадают под подозрение. Часто для подстраховки казнили всю семью.

Очень редко случалось, что с бедняги снимали обвинение, но, как показывают документы того времени, этот человек подвергался строжайшему карантину. Надо признать, это было вполне разумной мерой предосторожности. За человеком продолжали наблюдать, и, если признаки болезни все же обнаруживались, уже не было шансов избежать костра.

Подтверждает эту необычную версию еще один интересный факт. В легендах и сказках многих народов колдунья описывается примерно одинаково - это безобразная старуха, кривая и горбатая, с ввалившимися глазами, беззубым ртом и морщинистым, покрытым пятнами лицом. Руки и ноги ее трясутся, и она опирается на клюку. В медицинской литературе именно так описываются симптомы последней стадии развития лепры.

Если основываться на этой версии, оказывается, что инквизиторов следует называть не кровожадными фанатиками, а спасителями и благодетелями. Этот парадоксальный вывод может шокировать большинство читателей. Не стоит забывать, что это всего лишь гипотеза, хотя в ее пользу свидетельствует ряд фактов.

К какому бы выводу вы ни пришли, надо признать, что эта тема требует дальнейшего тщательного изучения.

Из книги Тайные общества и секты [Культовые убийцы, масоны, религиозные союзы и ордена, сатанисты и фанатики] автора Макарова Наталья Ивановна

1. «Охота на ведьм» Эволюция магии и дьяволизма неотделима от эволюции церковных представлений о сём жгучем вопросе.Раннее христианство заняло по отношению к злому началу половинчатую позицию. Формально признав его существование, и введя это положение в догмат, оно

Из книги Кельты-язычники. Быт, религия, культура автора Росс Энн

Охота Помимо «шахмат» – фидхелла, игры под названием брандуб и полевых спортивных игр для молодежи, была весьма популярна охота – и как развлечение, и в силу необходимости. Распространенным времяпрепровождением была охота на птиц, в которой использовали пращу. Есть

Из книги Индейцы Северной Америки [Быт, религия, культура] автора Уайт Джон Мэнчип

автора Паскевич Сергей

Охота Добыча животных требует от охотника существенных трат сил, времени и средств. Учитывая преимущественно преклонный возраст «самоселов», можно догадаться, что охота - не самое распространенное в их среде занятие. Тем не менее совсем от нее не отказываются, поскольку

Из книги Чернобыль. Реальный мир автора Паскевич Сергей

Охота Добыча животных требует от охотника существенных трат сил, времени и средств. Учитывая преимущественно преклонный возраст «самоселов», можно догадаться, что охота – не самое распространенное в их среде занятие. Тем не менее совсем от нее не отказываются, поскольку

Из книги В поисках истины автора Медведев Матвей Наумович

«ОХОТА НА ЛИС» Одно время около пивного бара на углу Невского проспекта и улицы Маяковского собиралась ежедневно одна и та же группа лиц. Нагловатого вида молодые люди, одетые в плащи «болонья» и териленовые пальто, что-то обсуждали между собой, передавали друг другу

Из книги Великие тайны и загадки Средневековья автора Вербицкая Анна

«Молот ведьм» - кровавая библия инквизиции «Молот ведьм»… Это чудовищное сочинение во славу Божию отправило на костер тысячи невинных людей. Что это за книга? Почему более 500 лет вокруг нее ведется столько споров?Итак, знакомьтесь - настольная книга инквизиторов «Молот

Из книги Чернобыль. Реальный мир автора Паскевич Сергей

Охота Добыча животных требует от охотника существенных трат сил, времени и средств. Учитывая преимущественно преклонный возраст «самосёлов», можно догадаться, что охота - не самое распространенное в их среде занятие. Тем не менее совсем от нее не отказываются,

Из книги Великие заблуждения человечества. 100 непреложных истин, в которые верили все автора Мазуркевич Сергей Александрович

Сожжение ведьм Это были представители именно тех кругов общества, которые многие годы сопротивлялись темным домогательствам церкви и теперь вдруг обратились в «истинную веру» и с жаром принялись искать и обличать ведьм. Немецкий историк Герхард Праузе Общепринято

Из книги Мир мог быть другим. Уильям Буллит в попытках изменить ХХ век автора Эткинд Александр Маркович

Глава 13 Охота на ведьм и гомосексуалов В конце войны Буллит обрел врага, которого мог обвинить в своих и общих неудачах. То был кадровый дипломат Самнер Уэллес, доверенное лицо Рузвельта и его дальний родственник. Женатый на очень богатой наследнице на восемь лет старше

Из книги Современные страсти по древним сокровищам автора Аверков Станислав Иванович

5. Ракеты и средневековая история Байконура Мы готовили новейшую ракету 15А18 к старту, находившемся на холме. Старты первых боевых стратегических межконтинентальных ракет, созданных в конце пятидесятых и в начале шестидесятых годов прошлого столетия в нашем

Из книги Архипелаг приключений автора Медведев Иван Анатольевич

Из книги Великолепная четверка. Братья Уорнер автора Штейнберг Александр

Охота с приманкой Содержавшаяся в письмах угроза оказалась не пустым звуком. По Вене прокатилась волна ограблений толстосумов. Самые совершенные сейфы были вскрыты, словно спичечные коробки. Бедняки регулярно получали по почте подарки – еду, одежду, обувь, деньги. У

Из книги Голливудский Раджа. Луис Мейер автора Штейнберг Александр

Большая охота Петроградский Совет потребовал от органов правопорядка ликвидации бандитов бандитов, предоставив слугам закона право расстреливать налетчиков на месте преступления без суда и следствия. На банду Пантелеева началась большая охота.Сыщики провели массовые

Из книги автора

СЕМЕЙНЫЕ БАТАЛИИ И «ОХОТА НА ВЕДЬМ» Однако получить отцовское согласие было непросто. Джек-отец не испытывал никаких теплых отцовских чувств к Джеку-сыну. Это было очевидно, он даже не пытался этого скрывать. «Он мне слишком напоминает Ирму», – говорил Джек

Из книги автора

«ОХОТА НА ВЕДЬМ» И ПРОЧИЕ НЕПРИЯТНОСТИ Известна точная дата появления голливудских «черных списков» – 26 ноября 1947 года. В этот день в нью-йоркском отеле «Уолдорф-Астория» американские продюссеры подписали заявление, в котором были слова: «мы не возьмем на работу никого,

Понятие охоты на ведьм, история охоты на ведьм

Понятие охоты на ведьм, история охоты на ведьм, частные случаи

Развернуть содержание

Свернуть содержание

История охоты на ведьм

Начало гонениям положил папа Иоанн XXII (1316-1334). Сразу же после своего вступления в должность этот одержимый ведовством старец приказал сжечь на костре епископа своего родного города Кагора, поскольку тот якобы околдовал его. Спустя три года (в 1320г.) он послал инквизиторов в южнофранцузские епархии Тулузу и Каркассон, дабы «изгнать из дома Господня» всех колдунов, приказание, которое в 1326 году он распространил на все земли, находившиеся в ведении римско-католической Церкви. Отныне в смертных приговорах, выносимых инквизицией, все чаще появлялось обвинение в «еретическом колдовстве». Так было в 1321 году в южнофранцузском городе Памье, в 1335-м в соседней Тулузе, с 1340 в Новаре (Верхняя Италия) и около 1360 года в Комо. Вальденсы, которых после истребления катаров преследовали с особенным рвением, бежали от пылающих костров в долины Швейцарских и Итальянских Альп, но сыщики инквизиции упорно шли по их следу.

В конце концов, около 1400 года процессы против еретиков и колдунов докатились и до Швейцарии. После того как преемники папы Иоанна XXII ужесточили его указы о преследовании колдунов, в актах инквизиции замелькали показания обвиняемых, признавшихся под пытками в самых невероятных преступлениях. Подобные «признания», внушенные жертвам и выбитые из них под пытками, укрепляли обвинителей в их одержимости ведовством. И чем дольше и настойчивее они допрашивали, истязали и допрашивали вновь, тем яснее вырисовывалась в их помутившихся от суеверия умах картина демонического мира, где день за днем и ночь за ночью десятки тысяч женщин, мужчин и детей вступали в союз с Дьяволом и его приспешниками, чтобы развратничать и совершать преступления. Однако фанатиков-судей больше всего тревожило то, что эти отринутые Богом колдуны и колдуньи, по всей видимости, творили свои злодеяния не поодиночке, а объединившись в некую «ведовскую секту», созданную и направляемую самим Дьяволом, адскую рать, объявившую войну христианской Церкви. Сатанинские цели и коварные методы этой секты инквизиторы разоблачали в так называемых трактатах о ведьмах, число которых множилось с поразительной быстротой. Авторы этих трудов, опираясь на показания, полученные под пытками у обвиненных в колдовстве, а также на фантазии ученых-схоластов, создавали новую демонологию.

Первый значительный труд такого рода, «Муравейник» («Formicarius»), созданный в 1437 году доминиканским аббатом Иоганном Нидером, опирался среди прочего на результаты ведовского процесса, которым около 1400 года завершилась охота на ведьм в Бернских Альпах. В этой книге объединены отдельные элементы зарождавшейся одержимости ведовством: ведьмы и колдуны входят в ведовскую секту, летают по воздуху, принимают звериное обличье, убивают младенцев во чреве матери, приготовляют колдовскую мазь из детских трупов, совокупляются с суккубами и инкубами, сеют ненависть и раздор, распаляют похоть и совершают немало других злодеяний. «Муравейник» Нидера вызвал большой интерес на Базельском соборе (1431 -1449 годы), на котором прелаты и богословы, собравшиеся со всей Европы, обсуждали церковные реформы и пути борьбы с ересью. Влияние этой книги было огромно. В 1437 году, когда она появилась, и вновь три года спустя папа призвал всех инквизиторов Западной Европы разыскивать разоблаченные ведовские секты и безжалостно их уничтожать. На протяжении XV века представление о «дьявольских ведовских сектах», изложенное Иоганном Нидером в «Муравейнике», пополнилось рядом других трактатов о ведьмах. Авторами этих поистине роковых книг были большей частью сами инквизиторы: итальянцы, французы, испанцы, немцы, как, например, Никола Жаке, чье полемическое сочинение «Бич еретиков», вышедшее в 1458 году, стало первым трактатом о ведьмах, наиболее полно отразившим одержимость ведовством. Другие авторы, в основном ученые-клирики, подобно Нидеру, поддерживали тесные контакты с судьями, выступавшими на ведовских процессах, и, соответственно, переносили в свои книги опыт этих судилищ, происходивших все чаще и чаще.

Трактаты о ведьмах XV века порой разнились между собой в деталях. Но в целом вырисовывался сходный образ «проклятого ведьминого отродья и его преступных деяний». Современная историческая наука выделяет пять ключевых понятий, каждое из которых будет рассмотрено нами отдельно: сделка с Дьяволом, соитие с Дьяволом, полет ведьмы, шабаш и нанесение порчи колдовством. Заключение сделки с Дьяволом наши предки представляли себе так: стоило женщине, сокрушенной трудностями или по иным причинам, разочароваться в своей жизни, как в час уединения перед ней представал Дьявол. Являлся он всегда в самом привлекательном обличье: как прекрасный юноша, охотник, солдат или благородный господин, в черной, зеленой или пестрой одежде. Непременно притворялся ее искренним другом. Голодным ставил на стол угощенье, бедным сулил , гонимым обещал защиту, несчастных утешал, падких же до земных радостей манил обещаниями веселой жизни. И стоило только женщине довериться искусителю или не сдержать свою алчность, как незнакомец называл за предложенные услуги: отречение от Бога и святых, вступление в ведовскую секту и плотскую преданность ему, великодушному утешителю и помощнику. Тут даже самой наивной простушке должно было открыться, кто же стоит перед ней. И если она не отвергала его услуги, то навеки теряла свою душу. Ведь Дьявол немедленно скреплял сделку: неистово наступая на нерешительную, тысячами уловок и льстивых посулов принуждал ее стать его возлюбленной. Когда же с Дьяволом заканчивалось подобным образом, он скреплял его еще и письменным документом. Для этого он расцарапывал руку соблазненной им женщины и заставлял ее подписать приготовленный заранее договор собственной кровью. И наконец, он оставлял на ее теле «дьявольскую отметину» - маленькое темное пятно, которое было совершенно бесчувственным. Инквизиторы считали такое пятно несомненным свидетельством связи с Дьяволом.

«Соитие с дьяволом», как называли связь между людьми и нечистой силой, на протяжении столетий занимало умы христианских богословов, инквизиторов и простых обывателей. Никто не сомневался в том, что адские духи могли соединяться с представителями обоих полов, принимая по своему усмотрению облик женщины или мужчины.

С особенным интересом изучали судьи Дьявола в мужском обличье. Считалось, что он обладал очень большим и холодным как лед детородным органом. Семя его, которое он мог извергать сколь угодно часто, также было ледяным. Несмотря на это, Дьявол считался бесплодным. Согласно дошедшим до нас актам судебных процессов, всякая встреча ведьм с их адскими возлюбленными или же самим Дьяволом сопровождалась кутежами и утехами. Кульминацией этих беспутств были ночные игрища ведьм, главным из которых был великий шабаш. Еще в 1000 году Церковь считала полеты людей по небу языческими байками, однако, спустя 250 лет признала их возможными.

Появление трактата о ведьмах (середина 9 в.)

В середине XIV века представления о полете ведьм стали неотъемлемой частью церковного ученья. Трактаты о ведьмах и протоколы процессов рисовали самые фантастические картины происходившего. Когда ведьм увлекал на игрище или шабаш сам Дьявол, он приводил для них ездовых зверей: черного козла, красную кошку, волка, собаку, черную лошадь, а для ведьм благородных кровей - запряженную карету. Но могло случиться, что крылатый демон просто-напросто сажал ведьму себе на спину.Ведьмы же, искушенные в своем ремесле, могли летать по небу и самостоятельно. Для этого они пользовались колдовской мазью, которую готовили во время ночных свиданий и раздавали всем их участникам. Мазь эта состояла из плоти убиенных младенцев, смешанной с волшебными травами (маком, пасленом, болиголовом и беленой), из которой варили маслянистую кашу. Этим варевом ведьмы натирали свое нагое тело и то, на чем собирались лететь: навозные вилы, палку или помело. Затем, обхватив их крепко-накрепко, они шептали необходимое для полета заклинание: «Ах! Выше небес! Дальше света! Да со всей нечистой силой!»

На игрища ведьмы и колдуны собирались со своими адскими полюбовниками в полночь: в горах, на лесных лужайках, в садах или вокруг виселицы. Встретившись, они ели и пили, не зная меры, богохульствовали, шумели, кичились своими злодействами и коварными планами, поколачивали растяп и славили Сатану. Но главное место на этих сборищах отводилось диким танцам, во время которых нагие мужчины и женщины с факелами в руках, прижавшись спиной к спине, неистово корчились и горланили непристойные песни. Заканчивались эти дикие танцы в предрассветный час дикими похотливыми играми, в которых без разбору совокуплялись друг с другом демоны, женщины и мужчины. В отличие от таких нередких ночных сборищ шабаш носил характер праздничной сатанинской мессы. Устраивались шабаши большей частью в дни церковных праздников, в основном в Вальпургиеву ночь и ночь на Ивана Купалу. Главным здесь был сам Сатана, при появлении которого присутствующие должны были, преклонив колена, восславить его молитвой: «Сатана наш, иже еси во аде...» После подобного приветствия ведьмы и колдуны клали к его ногам подарки, главным образом тела убиенных младенцев. После того как Сатане представляли новых членов секты, начиналось пиршество. Во время него подавались не простые человеческие кушанья (как на обычных ведовских сборищах), но самые что ни на есть мерзкие: жареная человечина, рагу из ворон, отварные кроты и лягушки.Затем начиналась пляска, во время которой под оглушительные звуки флейт и барабанов участники сборища, непристойно корчась, прыгали спинами вперед до тех пор, пока ряды их не смыкались, и тут начиналась самая разнузданная оргия.

Кульминацией шабаша было торжественное поклонение Сатане, который во время этой церемонии восседал на своем троне, обернувшись громадным лохматым козлом с пылающими глазами и светящимися ледяным светом рогами. Все присутствовавшие должны были на коленях приблизиться к нему, дабы поцеловать под хвост; он же время от времени испускал зловонные ветры. Сатанинская месса завершалась торжественным поношением Бога и топтанием крестов и освященных гостий. Когда же Сатана покидал шабаш, ведьмам еще предстояло уладить множество разных дел: сварить себе мазь, переговорить о ближайших планах. С рассветом собравшиеся отправлялись в обратный путь.

Обвиняя ведьм и колдунов в «нанесении порчи колдовством по наущению Дьявола», им приписывали самые мерзкие преступления. Судьи старательно отмечали все магические средства, которыми пользовались колдуны: заговоры и заклинания, нарисованные или нацарапанные знаки, кукол, изображающих людей, на которых напускалась порча, самые разнообразные яды, настойки и мази, волшебные палочки и волшебные иглы, ядовитых червей и насекомых, отравленный дух и пресловутый «дурной глаз». Этими и многими другими средствами пользовались ведьмы, строя свои козни против людей, животных и всего сущего.

Чаще всего ведьм обвиняли в том, что они напускают хвори. Еще и поныне об этом напоминает название внезапной боли в пояснице: «ведьмин прострел». Винили их также в мужском бессилии, женском бесплодии, врожденных уродствах, внезапном помутнении глаз, различных душевных болезнях.Под пытками обвиняемые сознавались в еще более мерзких преступлениях, например в отравлении беременных или удушении новорожденных, тельца которых нужны были, чтоб приготовить мазь, позволяющую летать, или же отвар, от которого чахнут виноградники.

К числу излюбленных дьявольских козней относилась также порча домашнего скота. Охотники на ведьм немедленно начинали высматривать виновных, если у коров внезапно скисало молоко. Ведь ведьмы и колдуны подмешивают в траву яд и насылают на скот порчу!

Стоило ведьмам втереть животным волшебную мазь, и тех мог разбить паралич. И потом: крестьяне то и дело находили на пастбище окровавленные туши животных, растерзанных ведьмами или колдунами, обернувшимися волками. К тому же в трактатах о ведьмах говорилось, что ненависть ведовской секты бывает направлена не только на людей и животных, но и на все творения Господни. Отсюда и въедливые расспросы судей: не покушались ли обвиняемые на установленный миропорядок? Не вызывали ли они, например, грозу ударами кнута по воде? Не лепили ли градины из воды и каменьев? Не опрокидывали ли горшок, наводя иней, чтобы погубить под ним растения и плоды? Не случалось ли им по наущению Дьявола оживлять из грязи и нечистот мышей, крыс, мошкару и прочих вредителей полей, напуская таким образом голод? Инквизиторы трудились не покладая рук, пока подозреваемая в колдовстве под пытками не «каялась» во всех этих, а то и в гораздо худших прегрешениях.

Во второй половине XV века охота на ведьм постепенно распространилась на весь север Европы, сначала Южную , затем Рейнскую область и Северную Германию. Наиболее ревностными поборниками этой травли были ученые монахи-доминиканцы Генрих Крамер (лат. Генрих Инститорис) и Якоб Шпренгер. Однако оба встретили непонимание и сопротивление немецких епископов, князей и городских властей.

Тогда взбешенный Инститорис, с 1479 года исполнявший обязанности инквизитора Верхней Германии, отправился в Рим искать помощи у самого папы. Его поездка увенчалась успехом. 5 декабря 1484 года папа Иннокентий VIII (1484-1492) выпустил так называемую «Буллу о ведовстве» («Summis desiderantes affectibus» - «Всеми помыслами души»). В ней он безоговорочно повторил все, в чем уверил его фанатичный Инститорис: ведьмы нынче расплодились по всей Германии; Церкви и христианской вере грозит смертельная беда. Он, верховный пастырь всех христиан, призывает всех облеченных властью решительно поддерживать «возлюбленных сынов» Инститориса и Шпренгера в деле разоблачения и искоренения дьявольского заговора. Булла, размноженная благодаря книгопечатанию, получила широчайшее распространение и привлекла к себе всеобщее внимание.

Этим обстоятельством искусно воспользовались Шпренгер и Инститорис, дополнившие папское слово огромным трактатом о ведьмах, опубликованным в 1487 году под названием «Молот ведьм» («Malleus maleficarum»). Эта пагубная книга, состоящая из 3 частей, 42 глав и 35 вопросов, объединила все знания ученых-богословов о ведьмах и весь практический опыт борьбы с ними. Старания авторов оправдали себя: на протяжении двух веков «Молот ведьм» издавался 29 раз, став своеобразной библией охотников за ведьмами.

Сегодня нам трудно понять причины успеха этой книги, ибо, даже если простить авторам все суеверия того времени, «Молот ведьм» останется одним из самых отвратительных творений мировой литературы. Отвратителен он в первую очередь своей одержимостью. Под покровом богословской учености авторы предаются описаниям самых мерзких распутств и извращений. Отвратительна и бесконечная ненависть авторов этого «благочестивого сочинения» к женщинам. С каким презрением описаны в нем эти «несовершенные твари», глупые, похотливые, вероломные, тщеславные, любопытные, болтливые, лживые, нестойкие в вере - ну чем не добыча для Дьявола! Отвратительна, наконец, и фанатическая бесжалостность авторов. Шпренгер и Инститорис учат судей духовных и светских прибегать к самым немыслимым подлостям и жестокостям ради выслеживания и истребления ведьм и колдунов. В этом деле хороши, по их мнению, даже заведомо лживые посулы. Однако не «Молот ведьм» стал причиной объявленной охоты на ведьм: причин этих, как мы могли убедиться, и без того было предостаточно. Появление этого трактата лишь ознаменовало тот исторический момент, когда твердыня разума окончательно пала и одержимость ведовством, подобно отравленной туче, нависла над христианским миром Запада. И случилось это не в эпоху «мрачного Средневековья», как полагают многие, а уже на заре Нового времени, времени зарождения идей свободы и первых великих побед пытливого человеческого разума!

Ведовские процессы в средние века

Обычно поводом для подозрений была зависть соседей, подданных или родственников. Зачастую хватало одних только слухов; впрочем, иногда в суды поступали и соответствующие заявления (почти всегда анонимные). В обоих случаях судьи, согласно действующим , были обязаны проверить, достаточно ли этих подозрений для предъявления обвинения. Оно могло быть предъявлено на основании «Уголовно-судебного уложения Карла V» (так называемый Указ «Каролина»), вышедшего в 1532 году. В нем было четко описано, какие подозрения являются достаточными для обвинения в колдовстве или ведовстве. Впрочем, соответствующая статья 44 была такой расплывчатой, что для предвзятого судьи не было ничего проще, чем, опираясь на самые вздорные наветы, начать судебное разбирательство. Не могло помочь и то, что «Каролина» призывала судей быть особенно осмотрительными. Разве причиной доносов не могли стать пустое тщеславие, личная неприязнь, зависть, ревность или суеверие?

У судей всегда находились веские доводы по поводу любых возникающих сомнений: ведь сделка с Дьяволом суть «преступление исключительное», а в таких делах достаточно одних только слухов. Опираясь на слухи, многие фанатики привлекали в качестве свидетелей обвинения даже детей, преступников и душевнобольных. Те же, кому посчастливилось избежать доноса, тоже пребывали в страхе, ибо в любую минуту могли быть обвинены по чьему-либо свидетельству (некто мог припомнить своих так называемых сообщников под пытками). Ведь, по мнению охотников за ведьмами, члены дьявольской секты регулярно встречались друг с другом на игрищах или шабашах, а потому должны были знать, кто еще из живших неподалеку был с ними заодно. Эти сведения выдавливались из них во время допросов с пристрастием, то бишь под пытками. Так судебные протоколы быстро заполнялись именами упомянутых безвинных людей, которым, в свою очередь, приходилось выдавать своих сообщников, и так далее. Противники охоты на ведьм вновь и вновь выступали с резкой критикой этих безумных деяний. Но «благочестивые» охотники не позволяли сбить себя с толку. Они были убеждены, что Бог - и это было главным их оправданием - не может допустить, чтобы «дьявольское отродье» своей клеветой несло горе невинным людям.

В колдовстве обвиняли преимущественно женщин. Ведь в христианском мире, где главенствовали мужчины, женщины считались существами низшими: слабыми, ветреными, неверными, тщеславными, болтливыми и падкими до любого соблазна, что делало их законной добычей Дьявола. «Нет чуда в том, - говорится в «Молоте ведьм», - что еретичеством ведовским паче осквернены жены, нежели мужи». Таковы были убеждения охотников за ведьмами, согласно которым они и действовали.

Впрочем, число мужчин, обвиненных в распространении колдовства, также постоянно росло. При этом колдунов (друдов) чаще отыскивали в городах, нежели в селах. В колдовстве обвиняли даже детей: с конца XV века непрерывно росло число детей, которых бросали в темницы как участников ведовской секты, допрашивали, пытали, отправляли на казнь. За этим крылось представление о том, что родители-колдуны, отправляясь на шабаш, берут с собой малолетних детей, дабы препоручить их Дьяволу. К тому же дети могли случайно проболтаться о чем-нибудь.

Так, двенадцатилетний мальчик, арестованный в 1665 году в южнонемецком городке Ройтлинген, постепенно «выдал» 170 членов дьявольской секты. Сначала ведовские процессы проводила инквизиция. Таким образом, первыми судьями были лица духовного звания. Однако во второй половине XV века сопротивление инквизиции в Центральной и Западной Европе стало усиливаться, и в конце концов она была вынуждена покинуть эти страны и перебраться в Испанию и Италию. Однако на этом охота на ведьм не кончилась, вести ведовские процессы стали светские суды.

Государства, расположенные к северу от Альп, активно способствовали этому, внеся в свои уголовные наказание за ведовство. Итак, в существовании сделки с Дьяволом, шабашей и порчи никто уже не сомневался. Передача подобных дел из церковных судов в ведение светских имела одно важное следствие, повлиявшее на распространение одержимости ведовством: отныне все зависело от отношения правителя той или иной страны к демонологии и от того, как он оценивал опасности, которые могло навлечь на его страну «проклятое ведьмино отродье». Ведовские процессы основывались на методах инквизиции. Таким образом, судьи могли не дожидаться, пока отыщутся свидетели обвинения, а, напротив, зорко следить за происходящим вокруг и незамедлительно действовать, стоило им узнать о чем-нибудь подозрительном. Соответствующие местные законы определяли, на что следовало обращать внимание.

С 1532 года на территории Германии действовали положения так называемой «Каролины». В них определялось отношение к возникшему подозрению, требования к свидетелям, рекомендовалось не забывать о добром имени обвиняемого, определялось, сколько времени его пытать и какие орудия должно при этом использовать. Но на практике положения эти не соблюдались по следующей причине: сделка с Дьяволом, шабаш и другие мерзкие преступления, творимые ведьмами по наущению Дьявола, наносили такое оскорбление Господу и были так опасны для окружающих, что здесь позволительно было говорить о «преступлениях исключительных». А «исключительные» преступления оправдывали и любое исключение из правил. В таких случаях следовало прежде всего ужесточить пытки и применять их до тех пор, пока обвиняемый не расскажет всей правды. В таком толковании закона укреплял судей и «Молот ведьм», ибо авторы советовали обходить запрет на повторное применение пыток, называя его просто «продолжением». Судейская предвзятость и использование подобных методов не оставляли большинству обвиняемых никаких шансов. Если же предполагаемую ведьму все-таки оправдывали, то происходило это лишь потому, что не все судьи были ослеплены демономанией. Но даже оправдательный приговор выносился не из-за того, что была доказана невиновность обвиняемого, а лишь за недостатком улик.

Едва только возникало подозрение или поступал донос, соответствующее судебное ведомство начинало предварительное дознание. Опрашивались свидетели, тайно выведывались сведения о обвиняемого, его образе жизни. Если судьи укреплялись в своих подозрениях, следовал арест. Арест повергал любого обвиняемого в настоящий ужас, ибо тюрьмы в те времена были совершенно темными, сырыми, холодными и полными нечистот. Солома и лужи на полу кишели мышами, крысами и насекомыми. Зачастую на все время следствия узников заковывали в кандалы. Особенно тяжело приходилось арестованным женщинам. Они были абсолютно беспомощны перед домогательствами своих надзирателей и нередко подвергались насилию. Большинство судей сознательно пользовались этим тюремным террором, чтобы еще до начала процесса сломить волю обвиняемых и лишить их сил. Первые допросы проходили по заданной схеме. Было принято начинать допрос с церковного обряда. В это время творилась молитва во спасение души обвиняемой или ей на шею вешали ладанку с реликвиями. Затем следовали бесконечные настойчивые расспросы: где, когда, как ей довелось сговориться с Дьяволом? каким образом, как часто она отдавалась ему? сколько раз гостила на шабаше? что происходило на шабаше и кого она там видела? где и как вредила она своими колдовскими чарами? и так далее...

Если «доброе дознание» результатов не приносило, суд переходил к следующему этапу - «устрашению словами». Для этого обвиняемой показывали орудия пыток и поясняли их назначение. Не помогало и это - приступали к «устрашению действием»: палач надевал на нее орудия пыток, слегка завинчивая и затягивая их, дабы она уяснила, что дело принимает серьезный оборот. Если же и теперь она продолжала упорствовать, ее подвергали испытанию и допросу с пристрастием.

На многих ведовских процессах одной из задач следствия был поиск определенных примет, по которым легко было распознать ведьм. Одним из испытаний было «испытание водой» (называемое также «купанием ведьм»). Для этого палач крепко связывал руки и ноги обнаженной женщины, обвязывал ее тело веревкой и сталкивал в воду. Если она всплывала на поверхность, - а так происходило с большинством, - то признавалась ведьмой, ибо вода, стихия чистоты, не принимала ее.

Другим испытанием был поиск «ведьминой отметины». Считалось, что Дьявол метит своим знаком всякую спутавшуюся с ним ведьму. Этот-то знак и разыскивали судьи. Чтобы не просмотреть его, обвиняемой обривали голову и тело. Стоило только отыскать какие-либо подозрительные участки кожи, например пигментные пятна, как палач прокалывал их иглой. Если подозреваемая не чувствовала при этом боли или у нее не выступала кровь, считалось доказанным, что пятно это и впрямь «ведьмина отметина».Безошибочным способом распознать ведьму считалось также «испытание плачем». В «Молоте ведьм» это испытание рекомендовалось судьям как особо надежное. Считалось, что ведьмы не могут проливать слезы, «верный знак, предание о коем дошло до нас от мужей, заслуживающих доверия». Женщина, которая не плачет даже под пытками, наверняка является ведьмой. Однако если она заплакала, то никак не может считаться невиновной, ибо «пути Господни неисповедимы» и к тому же плачет-то она под пытками.

Пытки и публичные казни ведьм (1590-1631 г.г.)

Пыткам на ведовских процессах отводилось главное место, ибо лишь благодаря им охотникам за ведьмами удавалось выжать из обвиняемых те безумные признания, которые впоследствии должны были служить подтверждением церковных бредней о Дьяволе, сделке с демонами и сатанинских чарах. Продолжительность пыток и их суровость определяли исключительно судьи. В статье 58-й «Каролины» говорится: «... проводить ли допрос с пристрастием (то есть под пытками), смотря по подозрению, часто, долго или коротко, сурово или не слишком, решать доверено судье доброму и разумному».

Многие инквизиторы были отнюдь не добрыми и разумными, а суеверными и фанатичными людьми, видевшими во всем угрозу христианской вере и потому с особой строгостью преследовавшими «сатанинское ведьмино отродье». Последствия этого для обвиняемых были поистине ужасны. Ведь колдовство считалось преступлением исключительным, и потому на большинстве ведовских процессов пытки были более жестокими и длительными и применялись по многу раз. Соответственно велико было и число тех, кто в руках своих мучителей лишался чувств, умирал или кончал жизнь самоубийством.

Однако это не не только не останавливало фанатиков-судей, но, напротив, считалось еще одним доказательством коварства нечистой силы. Ведь они считали, что те, кто лишился под пытками чувств, были усыплены Дьяволом, решившим спасти их от допроса. Умиравшие под пытками или совершавшие от отчаяния самоубийство были вовсе не жертвами суда, а все теми же жертвами Сатаны, отбиравшего у них жизнь.

Иезуит Фридрих Шпее фон Лангенфельд (1591 - 1635) резко клеймил это судейское безумие. В своем знаменитом полемическом трактате «Предостережение судьям, или О ведовских процессах» (вышедшем впервые на латинском языке в 1631 году) он обвинял инквизиторов в том, что они сами расплодили такое количество ведьм.

Ведь ни один человек не может устоять под их пытками. Невинный скорее признает себя виновным, нежели вынесет подобные муки. И доведись им испытать такие страдания, они сами, благочестивые обвинители, признали бы себя колдунами. Не хотелось ли им когда-нибудь это проверить? «Пожелай я испытать вас, а затем вы меня - в колдунах оказались бы мы все». Лучше нельзя указать на связь пыток и одержимости ведовством.

В принципе пытки на ведовских процессах не отличались от пыток на обычных процессах. Однако они были более жестокими, длительными и частыми. При этом мужчин раздевали догола или по пояс, а женщин облачали в специальное просторное одеяние. Допрос с пристрастием длился часами, а порой и днями. Начинался он с использования тисков, специальных металлических приспособлений, в которых обвиняемому постепенно сжимали пальцы, вначале поодиночке, а затем все вместе.

Если обвиняемый выдерживал эту простейшую пытку, палач надевал на него «испанский сапог» - гнутую металлическую пластину или колодку, которая от вопроса к вопросу все туже затягивалась под голенью. Тому, кто продолжал настаивать на своей невиновности, связывали руки и вздергивали на дыбе - способ, который мог быть ужесточен подвешиванием к телу обвиняемого различных грузов. Не менее мучительным было насильственное растягивание тела с помощью веревочных лебедок - так называемая «растяжка».

Наряду с «обычными» пытками судьи могли использовать и другие средства. Что тогда делал с обвиняемым палач, какие изощренные методы применял он, истязая свои жертвы на глазах у судей и писарей, бесстрастно восседавших рядом или отправлявшихся, пока суть да дело, перекусить, - об этом мы больше говорить не будем. Достаточно сказать, что участники этой процедуры пользовались любыми средствами, дабы заставить обвиняемых заговорить, и не было пощады никому, ни детям, ни старикам. Зная уверенность судей в своей правоте, трудно представить себе, чтобы нашлись люди, выдержавшие допрос с пристрастием и ни в чем не сознавшиеся. Правда, пользы от этого им все равно было бы немного. Ведь у мучителей хватало фантазии, чтобы в любом случае признать их виновными. Те же немногие, кому удавалось пережить пытки и выйти на свободу, оставались на всю жизнь калеками или душевнобольными.

В разгар охоты на ведьм большинство процессов завершалось смертным приговором. Впрочем, число казней разнилось в зависимости от времени и места проведения процессов. Порой лишь единицам удавалось выйти на свободу после допросов и пыток. Кому же удавалось освободиться? Можно выделить три группы людей, участь которых была различна. Некоторых суд освобождал еще до вынесения приговора ввиду болезни или телесной немощи.

Они попадали в богадельни или приюты для неизлечимо больных, где за ними велось пристальное наблюдение. В другую группу входили мужчины и женщины, которых оправдывали за недостаточностью доказательств. Однако обретенная ими свобода была призрачной, ибо при малейшем подозрении их могли вновь схватить, подвергнуть пыткам, а может быть, и казнить. Несмотря на освобождение, они должны были соблюдать строгие требования. Семейные праздники и публичные зрелища были для них исключены. Многим приходилось жить в своеобразном затворничестве, ибо покидать свой дом и двор им воспрещалось.

К третьей группе освобожденных принадлежали те, кого изгоняли из родных мест. Для них, в особенности для женщин, изгнание часто было равнозначно отсроченному смертному приговору. Нищие и презираемые всеми, скитались они на чужбине, отовсюду их гнали и осыпали проклятиями. Они опускались и кончали свою жизнь где-нибудь в грязи и . Тем не менее изгнание из страны было достаточно мягким приговором, если вспомнить судьбу тех, кому суждено было по окончании жестоких пыток принять мучительную смерть. Счастьем бывало для них, если «княжеской милостью» их предварительно удушали или обезглавливали. Обычно же ведьм сжигали заживо, как требовала статья 109-я «Каролины»: «Всякому, учинившему ворожбой своей людям вред и убытки, надлежит наказану быть смертью, и кару эту должно свершить огнем».

Сожжение ведьм было публичным зрелищем, главной целью которого было предостеречь и устрашить собравшихся зрителей. Издалека стекался народ к месту казни. Празднично одетые, собирались представители местной власти: епископ, каноники и священники, бургомистр и члены ратуши, судьи и судебные заседатели. Наконец в сопровождении палача на тележках привозили связанных ведьм и колдунов. Поездка на казнь была тяжким испытанием, ведь зеваки не упускали случая посмеяться и поиздеваться над осужденными ведьмами, совершавшими свой последний путь. Когда же несчастные наконец добирались до места казни, слуги приковывали их цепями к столбам и обкладывали сухим хворостом, поленьями и соломой. После этого начинался торжественный ритуал, во время которого проповедник еще раз предостерегал народ от коварства Дьявола и его приспешников. Затем палач подносил к костру факел. После того как официальные лица расходились по домам, слуги продолжали поддерживать огонь до тех пор, пока от «ведьминого костра» не оставался один пепел. Палач тщательно сгребал его, а затем рассеивал под эшафотом или в каком-нибудь ином месте, дабы впредь ничто больше не напоминало о богохульных делах казненных пособников Дьявола.

В октябре 1517 года монах доктор Мартин Лютер (1483 - 1546) выступил в Виттенбергском университете со своими 95 тезисами против индульгенций. Посланцы папы Римского утверждали, что, заплатив деньги за индульгенцию, верующий может после смерти сократить срок своего пребывания в чистилище. Этот так называемый «спор об индульгенциях» положил начало Реформации, то есть преобразованию христианского учения, предпринятому Лютером и приведшему впоследствии к отходу его приверженцев, протестантов, от католической церкви и римского папства. Сегодня слово «Реформация» напоминает нам о победе разума над мракобесием Средневековья и об освобождении: освобождении от устаревших догм и обычаев, от косного образа мыслей.

И действительно, Реформация оказала огромное влияние на многие сферы жизни. Однако демонология не входила в их число. Здесь Лютер был привержен старым бредовым идеям. Впрочем, некоторые из них вызывали у него сомнение, например, шабаш и полет ведьм. Но в существовании сделки с Дьяволом, колдовской порчи он не сомневался. «Колдуны и ведьмы, - писал он в 1522 году,- суть злое дьявольское отродье, они крадут молоко, навлекают непогоду, насылают на людей порчу, силу в ногах отнимают, истязают детей в колыбели... понуждают людей к любви и соитию, и несть числа проискам Дьявола». Лютер был сторонником сурового наказания для ведьм и колдунов, следуя, подобно своим католическим противникам, Ветхому Завету: «Ворожеи не оставляй в живых» (Исх. 22, 18). И словно в подтверждение, в 1540 году в Виттенберге, «столице Реформации», с особой жестокостью сожгли ведьму и трех колдунов. После смерти Лютера в протестантских областях Германии охотники за ведьмами безумствовали так же, как и в землях, оставшихся католическими. Некоторые реформаторы даже почитали охоту на ведьм святым властителей перед Богом. Так, в лютеранских курфюршествах Саксонии и Пфальце, а также княжестве Вюртемберг в 1567 -1582 годах появились собственные законы о ведьмах, куда более суровые, чем соответствующие статьи «Каролины».

Жертвы инквизиции (15-16 в. в.)

Как уже говорилось ранее, одержимость ведовством зародилась в Южной Франции и Северной Италии. В XV веке она охватила север Франции и Швейцарию. Обе эти страны были центром развернувшейся в Европе охоты на ведьм. «Булла о ведовстве» и «Молот ведьм», появившиеся в конце XV века, положили начало триумфальному шествию демонологии на север. Однако поначалу охотники за ведьмами натолкнулись в Германии на серьезное сопротивление. Но уже во второй половине XVI века твердыни разума пали, и невиданные волны преследований захлестнули западные и южные области Священной Римской империи. Так из окраины Германия превратилась в эпицентр борьбы с ведовством.

Грандиозная охота на ведьм, начавшись в Западной Германии, постепенно захватила восточные земли, а затем и Польшу. Подобные преследования, пусть и меньшего масштаба, развернулись также в скандинавских странах, на юге и востоке Центральной Европы: на территории нынешних Чехии, Словакии, Австрии, Венгрии, Словении, Хорватии, Боснии и Сербии. Из областей современных Нидерландов, Бельгии и Люксембурга пламя перекинулось на Британские острова. Впрочем, пытки здесь были запрещены, что помешало охотникам за ведьмами добиться крупных успехов. Дело ограничилось проведением отдельных процессов и непродолжительными вспышками этого безумия в начале и середине XVII века. Гораздо сильнее пострадала Шотландия, где одержимый ведовством король Яков VI (впоследствии английский король Яков I) опубликовал собственный трактат о ведьмах.В то время как одержимость ведовством охватила центр Европы, распространяясь оттуда на север, запад, восток и юго-восток, гонения в Испании и Италии постепенно пошли на убыль. На первый взгляд это кажется странным, поскольку государства к югу от Альп и Пиренеев были последним оплотом инквизиции. Между тем инквизиция в ту пору была всецело поглощена преследованием мусульман, евреев и протестантов. Рядом с этим охота на ведьм уже не казалась столь существенной.

С середины XVI века одержимость ведовством, главным образом во Франции, Швейцарии и Германии, приняла жуткие формы. За 10 лет, с 1581 по 1591 год, в одной только Лотарингии было сожжено более 1000 ведьм. То же самое происходило в Бургундии и Гаскони, где фанатики-судьи за короткое время отправили на костер около 600 ведьм. В соседней Германии, в курфюршестве Трирском, а начиная с 1603 года и в Фульдском аббатстве, охота на ведьм велась не менее успешно.

Но особенной жестокостью отличались архиепископы Бамберга, Вюрцбурга и Кельна. Кровавые преследования ведьм начались здесь почти одновременно: в Бамберге в 1626-1631 годы, в Вюрцбурге в 1627-1631 и в Кельне в 1627-1639 годах. Целью всех этих гонений было одно - полное уничтожение ведовской секты. Начинали обычно с женщин низших сословий. Но на этом дело не заканчивалось. О том, как развивались события, можно судить по списку ведьм, которые были сожжены в Вюрцбурге. Уже на третьем костре среди пяти женщин оказался мужчина, первый, но не последний. Через некоторое время охотники за ведьмами взялись за людей благородного происхождения.

На четвертом костре погибла жена бургомистра, а на пятом - жена одного из членов ратуши. Сам бургомистр и члены ратуши вскоре последовали за ними. Затем настала очередь их детей: двенадцатилетней, девятилетней и, наконец, даже самой младшей из сестер. Потом принялись за учеников и студентов. На одиннадцатом костре впервые было казнено лицо духовного звания. Так и продолжалась эта бесконечная пляска смерти, уравнявшая людей всех возрастов, профессий и сословий. Террор в Бамберге, где судилища проводил сумасшедший викарий, был поистине ужасен, но в Кельне дела обстояли еще хуже. «Верно, погибло уже полгорода, - писал в письме потрясенный очевидец. - Брошены в тюрьмы и сожжены профессора, кандидаты права, священники, каноники и викарии, члены монашеских орденов. Канцлер с канцлершей тоже осуждены». И далее: «Трех-четырехлетние дети заводят шашни с Дьяволом. Сжигают студентов и юношей благородных кровей в возрасте девяти-четырнадцати лет». В деревнях порой недоставало дров для этих костров.

В ужасе люди бежали за пределы страны. С мольбами о помощи обращались они к императору и папе Римскому. Вняв просьбам своего духовника, император Фердинанд II обратился сначала с увещеваниями, а затем и с угрозами к тем, кто поощрял этот террор. Папа Урбан VIII направил двух своих кардиналов в Кельн, приказав им положить конец кровавому безумию. Но, несмотря на все усилия, благочестивые убийства продолжались еще долго. Лишь через несколько лет к ослепленным яростью епископам стал возвращаться разум. Когда погасли костры, сумрачная тень пала на цветущие некогда края. Хозяйство пришло в упадок, не поступали в казну; многие семьи были казнены, а уцелевшие бежали из этих мест. Оставшиеся в живых подсчитывали своих мертвецов: в Бамберге, как и в Вюрцбурге, было уничтожено более 600 человек, а в Кельне свыше 1000.

Многие положения демонологии вызывали споры с самого момента их появления, и поначалу некоторые ученые и духовные лица открыто выражали свое особое мнение. Однако чем сильнее безумие захватывало людей, тем опаснее было спорить с общепринятыми взглядами. В конце концов лишь очень храбрые люди дерзали противостоять всеобщему помешательству.

Одним из наиболее известных был голландский врач доктор Иоганнес Вир (1515 - 1588). Ему, лейб-медику вольнодумного князя, достало мужества опубликовать в 1563 году книгу, выход которой был подобен взрыву бомбы. Называлась она «О демоническом наваждении». Из названия видно, что имел в виду автор: все эти мерзкие выдумки о ведьмах внушил людям сам Дьявол именно затем, чтобы они учинили ведовские процессы, эту «бойню невинных», преступив тем самым заповеди милосердного Господа. Властям же надлежит распознать сатанинские козни и запретить процессы, расстроив таким образом план царя преисподней. Впрочем, книга доктора Вира, вызвавшая в стане охотников за ведьмами ярость и возмущение, не могла положить конец этому безумию. Однако к протесту Вира отважились присоединиться и другие. В начале XVIII века, когда кровавая вакханалия достигла своего апогея, в немецкоязычных странах появились серьезные сочинения, в которых как в зеркале отразились современные настроения.

Авторами их были прежде всего лица духовного звания, как католики, так и протестанты. Ни один из них не подвергал сомнению тот факт, что Дьявол способен прельщать людей и подбивать их на всякие греховные дела. Однако, по их мнению, охотники за ведьмами безмерно преувеличивали эту опасность. Что же до остального: полетов по небу, соития с Дьяволом, непогоды и порчи животных, вызванных ведьмами, и многого другого -все это пустые выдумки. И стоит князьям исполнить свой долг и отнестись со всей строгостью к охотникам за ведьмами, как это немедленно станет очевидным. Прежде всего надо отменить ужасные пытки, и тогда ведьмы исчезнут сами собой.

Сколь ни впечатляющими были эти аргументы, заметных перемен они не принесли, равно как и книга доктора Вира «О демоническом наваждении», вышедшая на полстолетия раньше. Однако исподволь все это оказывало влияние, доводы их вразумляли отдельных князей, епископов и бургомистров, способствуя, пусть сперва неприметному, началу крушения основ борьбы с ведовством. После Тридцатилетней войны (1618 - 1648), отмеченной жестокостями и политическими потрясениями, в мировоззрении правящих кругов стран Западной Европы наметились глубокие перемены. Люди вынуждены были признаться, что с развитием естественных наук многие «божественные истины» стали выглядеть чистейшими фантазиями. Новой идеей, овладевшей умами людей, стала идея о человеке как существе разумном, руководствующемся в своей личной и общественной жизни не некими предрассудками, а собственными разумными представлениями. Этот свободолюбивый дух эпохи раннего Просвещения нашел выражение в творчестве мыслителей того времени.

Колесование. Популярное в средние века устройство, как пыток, так и казни, применялось только при обвинении в колдовстве. Обычно процедура была разделена на две фазы, обе достаточно болезненные. Первая состояла в переломах большей части костей и суставов при помощи маленького колеса, называемого колесом дробления и снабженного снаружи множеством шипов. Вторая была разработана на случай казни. Предполагалось, что жертва, разбитая и искалеченная таким способом, буквально подобно веревке проскользнет между спицами колеса на длинный шест, где и останется ожидать смерти. Популярная разновидность этой казни совмещала колесование и сожжение на костре - в таком случае смерть наступала быстро. Процедура была описана в материалах одного из судебных разбирательств в Тироле. В 1614 году бродяга по имени Вольфганг Зельвейзер из Гаштейна, признанный виновным в сношениях с дьяволом и насылании бури, был приговорен судом Лейнца одновременно к колесованию и сожжению на костре.

Охрана колыбели или пытка бдением. По словам палача Ипполито Марсили, введение этой пытки явилось переломным моментом в истории пыток. Этот способ получения признания не предполагал нанесения телесных повреждений. При этой пытке нет сломанных позвонков, вывернутых лодыжек, или раздробленных суставов. Идея пытки состояла в том, чтобы держать жертву в бодрствующем состоянии так долго, как только возможно, это была своеобразная пытка бессонницей. «Бдение», которое первоначально не рассматривалась как жестокая пытка, принимало различные формы во времена Инквизиции (в виде трегольного бруса или, например, как на рисунке). Жертву поднимали на верхушку пирамиды и затем постепенно опускали. Верхушка пирамиды должна была проникать в область ануса, яичек или кобчика, а если пытали женщину - то вагины. Боль была настолько сильной, что зачастую обвиняемая теряла сознание. Если это случалось, процедура откладывалась, пока жертва не очнется. В Германии это устройство пытки бдением называлось «Охрана колыбели».

Дыба-подвес. Это, несомненно, наиболее распространенная пытка. Она часто использовалась в судопроизводстве, поскольку считалась легким вариантом пытки. Руки обвиняемого связывались за спиной, а другой конец веревки перебрасывали через кольцо лебедки. Жертву либо оставляли в такой позиции, либо сильно и непрерывно дергали за веревку. Нередко к нотам жертвы привязывали дополнительный груз, а тело рвали щипцами, такими как, например, «ведьмин паук», чтобы сделать пытку менее мягкой. Судьи думали, что ведьмы знают множество способов колдовства, которые позволяют им спокойно переносить пытки, поэтому не всегда удается добиться признания. Можно сослаться на серию процессов в Мюнхене в начале XVII века в отношении одиннадцати людей. Шестерых из них непрестанно пытали при помощи железного сапога, одна из женщин подверглась расчленению груди, следующих пятерых колесовали, и одного посадили на кол. Они, в свою очередь, донесли еще на двадцать одного человека, которых незамедлительно допросили в Тетенванге. Среди новых обвиненных была одна очень уважаемая семья. Отец умер в тюрьме, мать, после того, как ее подвергли испытанию на дыбе одиннадцать раз, призналась во всем, в чем ее обвинили. Дочь Агнесса, двадцати одного года, стоически перенесла испытание на дыбе с дополнительным весом, но не признавала своей вины, и только говорила о том, что она прощает своих палачей и обвинителей. Лишь через несколько дней непрекращающихся испытаний в камере пыток, ей сказали о полном признании ее матери. После попытки суицида она призналась во всех ужасных преступлениях, включая сожительство с Дьяволом с восьмилетнего возраста, в пожирании сердец тридцати человек, участии в шабашах, в том, что вызывала бурю и отрекалась от Господа. Мать и дочь были приговорены к сожжению на костре.

Прекращение охоты на ведьм в эпоху просвещения (17-18 в. в.)

Прусский правовед и философ Кристиан Томазий (1655-1728) был человеком, который на рубеже кровавого XVII и полного надежд XVIII века олицетворял победу разума над фанатиками и мракобесами. Он был сторонником основных политических идей Просвещения, согласно которым любой человек имел естественное , свободу и счастье. Государство должно содействовать осуществлению этого «естественного права». Но для этого закон и правосудие должны следовать не неким «божественным заповедям», а принципам разума и целесообразности. Религия - частное дело человека, и не следует мешать ее с законодательством.

Это убеждение сделало Томазия ярым противником охотников за ведьмами, поскольку в основе ведовских процессов лежали путаные религиозные бредни о кознях Дьявола и его пособников. В 1701 году, после тщательного изучения книг Иоганнеса Вира, Фридриха Шпее и других авторов, Томазий резко выступил против преследования ведьм в судебном порядке. Аргументы знаменитого ученого вызвали огромный интерес далеко за пределами Пруссии. Его враги яростными нападками и коварными наветами попытались заставить опасного критика замолчать. Однако этот мужественный человек не испугался. В 1704 году в сочинении под названием «Краткие тезисы о грехе колдовства» он вновь потребовал запретить ведовские процессы.

Спустя год Томазий сделал новый шаг, потребовав запрещения пыток. А в 1712 году он доказал, что абсурдное учение о ведовстве основано не на древних традициях, как утверждали его сторонники, а на суеверных указах римских пап, издаваемых с 1500 года. Поскольку авторитет Томазия как ученого был чрезвычайно высок и на его родине, и за рубежом, его выступления имели широкий резонанс. Он пользовался популярностью прежде всего в самой Пруссии, а его ученики все чаще стали занимать влиятельные должности правительственных чиновников и судей. Уже в 1706 году король Фридрих I (1688-1713) заметно сократил количество ведовских процессов. А в 1714 году его преемник, «фельдфебель на троне» Фридрих Вильгельм I (1713-1740), выпустил эдикт, которым повелевал отныне направлять на его личное утверждение все приговоры по делам о ведьмах. Это существенно ограничило права охотников за ведьмами, и вскоре в Пруссии перестали полыхать костры.

XVIII век, век Просвещения, положил конец охоте на ведьм. Разум одерживал верх в Англии, Пруссии и Австрии. Англия была первым европейским государством, официально отменившим в 1736 году законы о ведьмах. В Пруссии король Фридрих II Великий запретил пытки уже в год своей коронации (1740). В том же году его главная соперница, австрийская императрица Мария Терезия, запретила судам своей страны выносить приговоры ведьмам без ее согласия, что положило конец ведовским процессам и здесь. Однако в других европейских странах идеи разума с трудом прокладывали себе дорогу. Так, в королевстве Бавария в 1715-1722 годах состоялся целый ряд жестоких ведовских процессов, на которых, как в самые худшие времена, казнили даже детей. Та же участь постигла невинных людей в швейцарском кантоне Цуг (1737-1738), в вюртембергском монастыре Мархталь (1746-1747) и в архиепископстве Вюрцбургском (1749). На немецкой земле последний смертный приговор по делу о ведовстве был вынесен верховным судом Кемптенского аббатства (в 50 км к северо-востоку от Боденского озера). Жертвой его стала служанка Анна Мария Швегель. Под суровым натиском обвинителей полуголодная и явно помешавшаяся женщина призналась в том, что на протяжении многих ночей она отдавалась Дьяволу. Приговор был вынесен 30 марта 1775 года. Женщину осудили на «смерть от меча». Он был скреплен высочайшим согласием аббата, добавившего к нему примечание: «Да свершится торжество справедливости». После этого приговор был приведен в исполнение.

Через семь лет после казни Анны Марии Швегель, в 1782 году, от руки палача умерла последняя ведьма в Европе. Это случилось в Гларусе, столице одного из швейцарских кантонов. Подобно кемптенской ведьме, обвиняемая была служанкой. Звали ее Анна Гельди. Ее обвинили в том, что с помощью «сверхъестественной и непостижимой колдовской силы» она наслала порчу на душу и тело дочери своего хозяина - врача и судьи. Европейская общественность беспомощно взирала на совершавшееся узаконенное убийство. Под пытками заключенная, томившаяся в цепях в тюремной камере, призналась в том, что хотели от нее услышать. Когда суд вынес ей смертный приговор, по всей Европе поднялась буря негодования. Однако судьи Гларуса были невозмутимы. За это «гнусное преступление» они распорядились отрубить несчастной женщине голову, а тело ее зарыть под виселицей. Задумаемся еще раз об этой дате - 1782 год! «Ведьма» Анна Гельди умерла не в эпоху «мрачного Средневековья», а во времена Канта, Гете, Шиллера, Моцарта и Бетховена.

Еще недавно считалось, что число казненных составляет около 9 миллионов. Эти данные явно завышены. По мнению современных ученых, в Германии было казнено свыше 20 тысяч человек, а во всей Европе - около 100 тысяч. Впрочем, не следует забывать о том, что многие акты ведовских процессов были безвозвратно утрачены. Было ли это сделано намеренно, сгорели ли они в пожарах войны или исчезли каким-либо другим образом, об этом мы можем только догадываться. Таким образом, реальное число казненных могло быть гораздо выше 100 тысяч человек. Последние подробные исследования, проведенные в различных регионах, подтверждают эти предположения.

Разумеется, общее число жертв существенно превосходило число казненных. Количество изгнанных на чужбину оценивается в 100 тысяч человек. Примерно столько же было и тех, кто отделался более легким наказанием или предостережением. Трудно приходилось и семьям осужденных. Судьи отнимали у них матерей или кормильцев, конфисковывали имущество; на самих членов семей падало подозрение в колдовстве. Однако истинные масштабы причиненных бедствий - глубокие душевные муки, ужас, страх, разжигание самых низменных страстей, упадок нравов, презрение к человеческому достоинству, болезненное помрачение разума - всего не выразить в цифрах. Большинство людей считают охоту на ведьм делом далекого прошлого. Если они порой и задумываются о ней, то лишь как об одной из многих исторических эпох, безвозвратно канувших в Лету. Охота на ведьм в наши дни? Бессмыслица, дурная выдумка. Как же заблуждаются те, кто так думает!

Вспомним еще раз историю охоты на ведьм. Все начиналось с твердой веры, постепенно вызревшей в лоне христианской Церкви: веры в могущество Дьявола. Дабы сокрушить заповеди Господа, Дьявол собирает вокруг себя легкомысленных людей, превращая их в ведьм и колдунов -своеобразную террористическую группу посланцев преисподней. Эти религиозные фантазии не представляют опасности до тех пор, пока любой человек волен верить в них или нет. Но это продолжалось недолго. Вскоре Церковь сделала следующий, роковой шаг: она объявила веру в могущество Дьявола и его пособников догматом, научно доказанным фактом. Это в корне изменило положение дел. Отныне на первый план вышла борьба, борьба любыми средствами с преступным заговором, с проклятой ведовской бандой, которая действительно существует. Последствия этой борьбы нам уже известны.

Разве может такое случиться в наш век, век науки? На это можно ответить: уже случилось. В январе 1933 года Адольф Гитлер стал рейхсканцлером Германии. Власть в стране захватили национал-социалисты: партия, у которой также были свои непоколебимые догматы. Они гласили, что мир представляет собой арену вечной борьбы между различными расами. В этой «судьбоносной битве» с одной стороны участвует благородная «германская раса господ», с другой - прочие «неполноценные» расы: славяне, негры, цыгане, евреи.

И вновь ревнители веры (теперь уже национал-социалисты) сделали второй, роковой шаг. Придя к власти, они объявили свои расовые бредни «достоверной научной истиной». Таким образом, «неполноценные» расы оказались в том же положении, что и средневековые ведьмы. Из абстрактного противника они превратились в легкодоступного смертельного врага, которого следует сокрушить «ради торжества истины» любыми средствами.

Роковые последствия этого известны: более 10 миллионов славян, цыган, евреев было убито и уничтожено в концлагерях. Очевидная параллель между охотой на ведьм в XIV-XVIII веках и расистским безумием национал-социалистов свидетельствует о том, что не стоит строить иллюзий относительно собственной безопасности.

И стоит сторонникам некоего учения объявить его догмой, «непререкаемой вечной истиной», нужно немедленно бить в набат. Ведь, если позволить этой «непререкаемой истине» воцариться, придет час, когда свою истинность она станет утверждать силой и страхом. Эта опасность подстерегает нас повсюду и должна послужить нам предостережением. Ведь в ней отчетливо прослеживается путь общества к массовому помешательству: зарождение веры, затем провозглашение ее «непререкаемой истиной» и, наконец, насилие во имя этой истины, преследование или полное истребление действительных или мнимых врагов. Тот, кто осознает такую опасность, будет с недоверием относиться к любым проповедникам «вечных истин» и решительно выступит против, если они вновь позовут на «охоту за ведьмами».